Глава 25

За час до рассвета Алдари и Тели собрали оружие и рюкзаки с необходимыми вещами, подаренными им эльфами, и вышли из своего купола. То ли потому, что это устроил Хок, то ли они больше не считались заключенными, но стражников у двери не было. В этот ранний час по крепости бродило лишь несколько эльфов, в соседнем доме кто-то пел на кухне, и разносился запах выпекаемого хлеба и легкий аромат розмарина. А может, это был запах мха или водорослей?

Алдари фыркнула, когда они с Тели направились к мощеной дороге. Если бы она сбежала, чтобы жить с любовником-эльфом, она бы настояла, чтобы они жили в королевстве с гораздо большим выбором нормальных продуктов.

Наемники ждали их на мощеной дороге возле невидимого барьера, защищавшего городок. Когда Алдари с Тели подошли ближе, Алдари почувствовала, как завибрировала от слабого жужжания кожа. Повозки на этот раз не было, но оленей стало больше – чтобы каждый мог ехать верхом.

Лекаря среди наемников не оказалось, и Алдари почувствовала облегчение, но ненадолго. Сетвик сердито смотрел на нее, будто это она была виновата, что ему пришлось рано вставать и снова отправляться навстречу опасностям. А еще она вспомнила, что на ее жизнь покушался Фелеран, который теперь сидел верхом на лохматом серо-белом олене среди других наемников. Он посмотрел на нее и Тели, прикусил губу и отвернулся.

Чувствовал ли он себя виноватым? Алдари очень на это надеялась.

На дороге показался Хок, снова в доспехах и с пристегнутым к поясу мечом. Лук, который он вечером использовал в качестве костыля, теперь был привязан к рюкзаку вместе с колчаном со стрелами. Алдари надеялась, что это означает, будто ему лучше. Приблизившись к ним, он зевнул, и она вспомнила, что он, возможно, не спал большую часть ночи, пытаясь перевести ее свиток. Удалось ли ему?

Хок кивнул ей, когда присоединился к ним, будто смог прочитать вопрос в ее голове.

– Я все расскажу по дороге, – поманил он ее рукой к оленю, предлагая помочь вскочить на него. – Нам нужно убраться из крепости, пока нас не заметили.

Когда люди садились верхом, олени кряхтели и переступали с ноги на ногу, цокая копытами по булыжникам. Хок вздрогнул и посмотрел в сторону дворца, скрытого среди ветвей.

– Наверное, вам грозят большие неприятности, если нас поймают? – тихо спросила его Алдари.

– Даже не знаю, но риск того стоит, – улыбнулся он ей, но улыбка вышла натянутой.

Тревожась за Хока и его будущее, Алдари не смогла ответить на его улыбку и только помрачнела. Но она все еще хотела отправиться с ним и помочь решить проблему его народа. Если им это удастся, возможно, им все простят.

Наконец все уселись верхом на оленей, и Хок увлек Алдари и Тели вперед, к шлагбауму. Остальные следовали за ними. Из соседнего дома на дереве вышла та же девочка, что впустила их в крепость. Она была не из тех, кто задает вопросы старшим, а потому просто прижала руку к камню в стволе, и гудение в воздухе исчезло.

– Она какая-то особенная? – спросила Алдари. – Или это может делать любой из вас?

– Любой из нас, кто знает слова активации и деактивации, – сказал Хок, – но здесь всегда должен находиться кто-то, чтобы снова установить барьер, когда отряд уйдет.

– А, да.

Хок поблагодарил девочку и бросил ей монетку.

– Вы не рассказали мне о вашей денежной системе, – сказала Алдари, когда они выезжали.

Наемники напряглись, пристально оглядывая лес вокруг и оставшуюся за спиной крепость.

– Большинство людей, когда интересуются эльфами, изучают нашу историю или наши боевые искусства и методы обучения им. – Хок взглянул на нее. – Хотя, думаю, экономисты сочли бы более интересными монеты.

– Естественно.

– Всем им сотни лет. Мы лишились монетных дворов, когда потеряли большие города. Когда наша цивилизация – ненавижу говорить, что она пришла в упадок, – упростилась, у нас отпала необходимость в сложных денежных системах. Сейчас наш бухгалтерский учет и налогообложение очень лаконичны. Некоторые эльфы до сих пор используют монеты для обмена, но многие были утеряны или спрятаны за эти годы.

– Значит, у вас дефляционная денежная масса? Из-за этого могут возникать некоторые проблемы.

Некоторые наемники заметно расслабились, когда дорога вильнула в сторону и крепость исчезла из виду.

– Монеты обладают маленькой частичкой магии, как и монетные дворы когда-то, они считаются счастливыми. Потому их и стараются припрятать. Большинство людей получают необходимое за счет обмена. Кто-то оказывает услуги, которые может выполнить, кто-то предлагает товары, которые производит и продает. Солдатам и наемникам корона платит монетами, солью или мхом.

Алдари моргнула.

– Мхом?

Он что, серьезно? Рассвет еще не наступил, но уже светало, и было видно, что Хок не шутит.

– Каждый может выращивать основные мхи, если у него есть дом и место для сада, но некоторые виды выращивать сложнее, и они обладают более высокими питательными или лечебными свойствами. Их обычно выращивают мастера-садоводы на боках специально обработанных стволов деревьев или на определенных почвах. Существуют разнообразные сборы, которые могут облегчить головную боль, вылечить заболевания желудка и, как полагают, даже предотвращают более серьезные болезни.

– То есть это то, что вы используете для торговли и коммерции?

– Это важная часть нашей жизни. – Хок посмотрел на нее. – Вы, наверное, считаете наш народ примитивным, потому что мы отказались от базовой финансовой системы.

– Нет, – покачала головой Алдари. – Как экономист я заинтригована. Как вы и сказали. Мне даже захотелось провести исследование и написать статью о ваших людях. Монеты типичны, да и соль не так уж необычна, но я никогда не слышала о культуре, которая использует в качестве средства оплаты мох. Это увлекательно.

– К этому мы и стремимся, – криво усмехнулся Хок.

Внутри у нее все затрепетало. Она взглянула на Тели, надеясь, что та не уловила ее реакцию, и задалась вопросом, не стоит ли ей держать свои сны при себе. Но ее телохранительница зевала, попеременно поглядывая то на дорогу впереди, то на лес на обочине. Разговоры об экономике никогда ее не интересовали, так что, возможно, она не искала в них намеков на… флирт.

Не то чтобы Алдари флиртовала. Нет, она задавала совершенно разумные и профессиональные вопросы, даже о статье сказала серьезно. Ну и что, что от его улыбки или усмешки у нее внутри все сжимается?

Хок подтолкнул своего оленя ближе к ней и понизил голос:

– Я хотел бы извиниться за кое-что.

– О?

– Позавчера. Правда, я