Это я к чему? А всё к тому, что меня пожурили за моё утреннее решение. А у нас и без того хватало разных задержек, и моя — одна-единственная! — погоды не делала. Я считаю так, а на чужое мнение в этом вопросе мне было фиолетово.

К тому моменту, когда СИПИН в очередной раз подал голос, наша колонна растянулась метров на двести. У людей не хватало сил, чтобы поддерживать темп. К северу от нас виднелся проход в земли гигантских форм жизни, а на востоке уже отлично просматривался выход из долины.

— Не хочу вас расстраивать, но только что несколько стай бестий, общей численностью в семь-восемь десятков голов, перекрыли ущелье на востоке! — сообщил инструктор. — Будь я на вашем месте — попытался бы скооперироваться с жителями возвышенности. Или срочно искал бы место для организации обороны.

— Стой! — Кострома остановилась, тяжело дыша и глядя на восток.

А затем обернулась на запад, осмотрела колонну… И махнула рукой, подзывая к себе меня и остальных:

— Надо решить, что делаем… У кого есть идеи?

— Никаких! — признался Дунай, подходя к ней и усаживаясь на землю. — Я вообще не понимаю, что происходит…

— Вот и не понимай! — отрезала Кострома.

— Я бы попробовал прорваться… — заметил Сочинец. — Я даже готов встать в строй. Башка уже куда меньше болит и кружится!..

— С кем ты прорываться собираешься? — мрачно вздохнув, спросил Пилигрим. — Восемь десятков голов… Они нас разорвут на клочки. К тому же, вызовут подкрепление.

— А, может, туда? — Чемодан указал на проход к северу от нас. — Чего терять-то?

— Там эти гиганты-жрули! — напомнила Кострома.

— Согласен, там ещё хуже… — поддержал её Ланс.

— Да плевать! — я не выдержал и сплюнул тягучую слюну. Похоже, надо было меньше общаться с нашим гопником… Вон, привычки уже перенимаю.

— Вот и плюнул!.. — хохотнул Дунай, но даже я не посмеялся.

Не до смеха как-то было…

— У нас только два пути, и один — перекрыт! — отрезал я. — Времени мало. А до северного прохода рукой подать! Там есть подъём на плоскогорье. Надо уходить туда! Может, получится по горным склонам добраться дальше. Я не знаю… В крайнем случае, можем попробовать уйти на север и где-то там окопаться!

— А летуны? — удивился Ланс.

— Да срать на них!.. — ответил я. — Я один двоих завалил. И ребята ещё одного. Справимся как-нибудь! А с бестиями — не справимся. Они слишком умные.

Все уставились на Кострому, а та задумчиво посмотрела вперёд, назад, а затем на север… И махнула туда рукой.

И за это решение я готов был её расцеловать. Умница!.. Ну хоть кто-то меня с первого раза слышит!

— Надо будет удержать подъём, — заметила девушка. — А я не могу сейчас уйти. Вано?

— Удержим, — кивнул я. — Грим?

— Я с тобой! — подтвердил Пилигрим.

— Собирайте людей, и вперёд. Как можно быстрее! — решила наша валькирия.

И я снова готов был её расцеловать. И поплакать на плече, прощаясь. Потому что мы-то, скорее всего, туда добежим. А вот остальная группа — не факт.

Но медлить я не стал. И кинулся собирать «летучий» отряд.

Дневник Листова И.А.

День двадцать второй. Надежда и безнадёга!

Я взял с собой Мишу и Настю, Трибэ с Аней, Мелкого, Пилигрима… И ещё четырёх беженцев. Звали их Лёша, Петя, Андрей — и снова Андрей. Правда, одного, тощего и курчавого, все сразу как-то начали называть Андрэ. И он вроде бы не возражал.

Само собой, вместе с нами бежали и питомцы. Все четверо. Наши предыдущие черепашьи марафоны для них и вовсе были лёгкой пробежкой.

Не буду рассказывать, как мы добрались до подъёма… Это был безумный забег. Мы лишь иногда замедлялись, чтобы дыхание перевести… А потом снова бежали! Подъём нам дался особенно тяжело…

Когда я выбрался на вершину плато, обнаружил, что весь бы мокрый от пота. Руки дрожали от напряжения, а ноги отказывались держать вес собственного тела.

Однако сообщение от СИПИНа чуть не заставило меня заорать от радости:

— Вы успели! Ближайшая стая бестий находится в часе от вас. Естественно, если их скорость не изменится. Стая насчитывает восемь голов. Но вынужден предупредить… Как только они обнаружат ваше присутствие — вызовут подкрепление.

— Спасибо! Понял! — мысленно отозвался я и тут же вслух позвал: — Шрам, морда серая, иди сюда! Шрам!..

Просто надоело всем в отряде называть шрамированного «Эй, ты!», «Ой, блин!» и «За что, гад?!» (а что, хорошие варианты!). Поэтому нашему нахалу всё-таки придумали кличку. И тот на удивление легко её принял.

На меня уставились голубые, как небо над головой, глаза. А я приступил к нелёгкой задаче. Надо было объяснить хитроумному зверью простенькую военную хитрость. И беда была только в том, что оперировать приходилось мысленными образами. А эта задачка — посложнее, чем в той игре, где приходится какое-то слово молча изображать.

Всё, что требовалось от питомцев — чтобы они задержали отряд бестий в пути. Обежать и призвать на помощь, наследить и увести в сторону… Показаться в поле видимости — и сбежать, опять же в сторону... Вариантов было много, и я перебирал их все в надежде донести хотя бы общую концепцию.

Первой всё поняла старая самка. Именно она громко фыркнула, заставив молодых переключить внимание на себя. Очень скоро те наконец-то поняли, что от них нужно. И скрылись в зарослях, густо усыпавших край уступа. Правда, сама Хромая, как называл старую самку Пилигрим, никуда не пошла. Всё-таки не ей было тягаться в скорости со здоровыми.

— Вано! Как тебе место? — спросил Трибэ, указывая на огромный скальный уступ к северо-западу от нас, нависающий над обрывом.

И он действительно был крутым. И в прямом смысле, и для обороны. Взобраться на него можно было разве что по узкому проходу метров пять в ширину. Зато дальше ровная площадка расширялась. На этом уступе смогла бы, мне кажется, уместиться вся наша группа… Но, к сожалению, он не подходил.

— Нам надо удержать подъём! — я покачал головой. — А этот уступ находится за подъёмом.

— Вон козырный холмик! — Мелкий