Прищуриваюсь, глядя на старика. Бойцы вокруг меня «встали в стойку».

– Тихо-тихо! Вы что? – махнул я на них рукой. – Просто одна мысля появилась по поводу старика. Надо ему на нос одну хреновину нацепить. Вот на ночёвке и займусь. Скорее всего. Побег!

– Я! – подскочил младший браток.

– Хрусталь найди! – велел я.

Глаза пацанёнка округляются, но никаких вопросов. Закрутился на месте, как собака, берущая след, побежал.

– Чижик! Вещь! – зову я.

– Тут! – кивают они.

– Новый порядок жизни у нас будет. В одно лицо никуда и никому не ходить. Самое малое – двое. Всех касается. Даже меня. У меня, вон Тень. Я понятно объясняю?

– Уже воюем? – усмехается Дудочник.

– А то! – киваю я. – Одного человека так просто украсть! Тюк сзади по голове камушком и пытай его, тяни из него любые тайны. А мы, остальные, и не знаем, что НАС уже убивают! А двое, да спиной к спине, уже неудобно. И шумно.

– Какие у нас тайны? – пожимает плечами Кочарыш.

– Тайны Хозяина, – отвечает ему Дудочник. – Пойду я с Побегом. Мы как бы и напарники уже.

Уже в сгущающихся сумерках находим для ночёвки достаточно широкую галерею в скалах. Со следами многочисленных стоянок, то есть с мусором. Когда мы поднимались в горы, это стойбище прошли в полдень, а вот в этот раз ночуем. Смотрю, насколько хорошо мои командиры организуют ночёвку. Вмешиваться не пришлось, управились, имеется навык. Мир опасен. Тут любая ночёвка вне городских стен, всё одно, что в тылу врага. Да и не первая это ночёвка за время наших странствий. И когда организация стоянки меня удовлетворила, взял собранные (или выменянные) Побегом куски дикого хрусталя и желтоватых слитков кварцита – непонятно, как и почему спёкшегося песка, взял мешок угля и попрыгал вверх, на скалы. Тень следом. Хотел оставить его, но блин! Только что установил новое правило и тут же его и отменить? Все, так – все! Без исключений. Потому маршрут движения выбирал попроще, ушёл не так далеко, как хотел было.

К отряду вернулись мы с Тенью только утром, когда народ урчанием давно пустых животов готовы был вызвать горный обвал камней.

– Примеряй! – протягиваю очки старику.

Смотрит на них, как та самая мартышка на очки. Со вздохом, показываю, как надо их сажать на нос, как дужки закладывать за уши.

Старик надевает очки на нос и с изумлением осматривается. Он сейчас, в этих желтоватых очках, стал похож на старого наглого извращенца с бритых островов, который сочинял и писал, тем не менее, хорошую музыку.

– Лучше? – спрашиваю я.

– Так вот ты какой! – удивлённо говорит старик, глядя на меня, на мою «бритую» морду лица, на мою вновь голую голову под моим вновь изменившим свой вид шлемом.

– Значит, угадал я с диоптриями-хреноптриями! – выдохнул я. – Зрение штука такая. Потерять легко, а вот вернуть! А что желтоватые? Будем считать их тактическими антибликовыми очками. Носи, во славу богов нового порядка!

Старик кланяется мне прямо до земли. Отмахиваюсь от него. Иду к Харлею, в нетерпении бьющему копытом, тоже жрать хочет, он же не козёл, не умеет жрать камни, закидываю ему на спину изрядно полегчавший мешок и возглавляю выстраивающуюся на дорогу колонну своего нелепого воинства.

Как всегда, дорога с гор была много короче, чем в горы. Хотя обратно мы шли гружённые неудобными к транспортировке частями вооружения, а вверх шли «налегке». Уже к вечеру второго дня мы спустились в долину. И заночевали у второго городка, чуть крупнее предыдущего аула козопасов, но столь же нищего. Еду не могли выменять ни на уголь, ни на железки.

Вернувшийся старый очкарик пояснил такую ситуёвину.

– Как знал, как знал! – смеюсь я. – Ну, не бывает нового порядка без продразвёрстки!

– А это что за невидаль? – спрашивает Кочарыш.

А вот Чижика я приучил к молчаливому вниманию, юноша весь струной вытянулся, чтобы не упустить ни слова, ни полунамёка, но молчит.

– Позже, – отмахнулся я. – А чем объясняют подобное ужесточение порядков? Войной?

– Войной! – сокрушённо кивает старик, всё ещё удивлённо и сосредоточённо разглядывающий свои руки. Такими старыми он их не привык видеть. – Империя…

– …Зла? – усмехнулся я. – Империя Зла напала на розовых и пушистых повстанцев? А-а! Не обращай внимания, продолжай!

– Империя напала? – спрашивает Дудочник, что примечательно, без своей ехидной ухмылочки.

– Говорят так, – кивнул старик. – Наследник Императора Белый…

– Как? – воскликнули сразу несколько голосов. – Живой?

– Или всё это брехня! – усмехаюсь я. – Так что натворил этот Белый Хрен?

– Собрал отряд придворных магов и Паладинов и напал на Юго-Западный округ, – продолжил старик, но его опять перебили:

– А это где?

– Раньше называлось это Княжеством Змея, – пояснил маг и продолжил: – Так вот, напал подло, вероломно! Внезапным нападением захватил один из городов округа, поголовно уничтожая всех подряд, всё сжёг. Для устрашения сеет панику и ужас. Примчавшихся на помощь «змей» заманил в засаду и, используя подавляющее преимущество в силе и мастерстве своих магов, уничтожил. Пленных показательно казнил на кострах. Говорят, что всё это лишь отвлекающий ход, какими прославился наследник. Объявлен общий сбор ополчения. Ожидают удара основных сил Империи.

– Объявлена мобилизация и военное положение, введены нормы потребления и продовольственные талоны, – пробурчал я, потом, видя, что все смотрят на меня, спросил: – Это поэтому так малолюдно стало?

– Говорят, что прибыл какой-то большой человек из центра. Какой-то советник. И привёл с собой особенный полк. Хватают всех подряд, а у кого нет прописки, тех уводят куда-то. А тут, после нашего последнего князя, столько пришлых да беглых!

– Ловко! – усмехаюсь я. – А я-то удивился, почему это у вас тут так всё миленько да мягонько! Чтобы слух пролетел по Миру, что именно тут земля отбитых вань. И народ толпами рванул в вашу вольницу. А тут их и граблями всех в рядочки и свалкуют, соберут в охапки, соскирдуют, погрузят, да и отвезут на обмолот. Под цепные молотилки Императора. Во славу нового порядка! Что, старый, доложишь?

Старик, покосившись, отвернулся, буркнув:

– Не искушай!

– Что за «особенный полк»? – спрашивает Дудочник.

Старик лишь пожал плечами:

– Никто ничего толком не знает, но все боятся. Какие-то новые полки, нового строя, нового порядка.

– Революция обязана уметь защищать свои завоевания, – усмехаюсь я.

– Почему ты так враждебно относишься к новому порядку? – воскликнул старик.

Всё же пошёл на разговор. Уважаю! Не втихую настрочил донесение, а пытается дискутировать! Ну, побеседуем. Игра. Не для старого, ему уже поздно играть в эту игру. Как и мне. А вот для этих юношей восторженных, которые тоже пышут гневом от моей иронии и сарказма.

– Враждебно? Ничуть! –