не в их положении сейчас заносчивыми быть. Ведь он и в самом деле может выжечь за месяц всю их землю. Ну, кроме пары крупных городов, таких как Шаффенхаузен и Мюлибах. А после Мелликона они в этом сомневаться не должны.

— Я передам совету ваши пожелания, — произнёс первый консул земли Брегген Николас Адольф Райхерд, вставая.

— Нижайше прошу совет земли Брегген с ответом не тянуть, — с заметной долей язвительности произнёс генерал, тоже поднимаясь из кресла. — Иначе поутру начну бить стену и резать пленных. Жду ответа до зари, и не более.

Ландаман посмотрел на него и лишь кивнул головой.

Когда делегаты города уехали, к нему пришли офицеры. Брюнхвальд, Кленк, Пруфф, фон Реддернауф, Роха и Дорфус с Мильке. Господа хотели знать, как прошли переговоры. Но Волков не хотел ни гадать, ни обнадёживать:

— Ничем, господа, — отвечал он, — дал им время до утра. Капитан Пруфф, до утренней зори прошу вас стену не бить. А вы, господа, работы продолжайте, рогатки напротив ворот не сделаны, чего ждёте? Вылазки? Палисады ставьте. Окапывайте их. Готовьте фашины. Фон Реддернауф, разъезды не ослаблять. Пока для нас всё идёт, как и шло. Готовимся к штурму, господа. Готовимся к штурму.

Но штурмовать город не пришлось. Ещё до захода солнца на восточные ворота пришёл человек и протрубил оттуда. Звук трубы был слышен весьма далеко и долетел до шатра, около которого, под навесом от солнца, Волков сидел за столом, сидел в одиночестве, никого не хотел видеть, ни с кем не хотел говорить, почти не прикасался к ужину. Генерал должен был выказывать спокойствие и хладнокровие, хотя будь он сейчас один, он бы места себе не находил от волнения. Но теперь, услыхав трубу, он почти сразу успокоился. Горцы решили… Нет-нет, конечно, они не примут безоговорочно всех его требований, на это кавалер не рассчитывал, но они решили торговаться. Реши они продолжить войну, то просто ничего бы не предприняли до утра, а скорее всего, перетащили бы на восточную стену свои пушечки. Услыхав трубу, он начал успокаиваться. Попробовал свежайшей буженины и попросил у Гюнтера неразбавленного вина.

К его удивлению, самого ландамана среди пришедших господ не было. Был пожилой, но всё ещё ретивый заместитель председателя кантонсраата (совета кантона) господин Новен. Был там председатель земельной комиссии кантона Брегген господин Брумхаймер, человек, сразу видно, важный. И третьим присутствовал в делегации финансовый комиссар казначейства при совете кантона господин Хонкель. Все были люди серьёзные, пришли с писарями и секретарями. Господа расселись напротив Волкова, Волков же привёл на переговоры своих людей. И подобрал их не столько для советов, сколько для устрашения горожан. По правую руку от него сидел Карл Брюнхвальд. Холодный и невозмутимый человек, по случаю переговоров облачившийся в начищенную до блеска кирасу и в белые кружевные манжеты, по лицу которого сразу видно, что он с одинаковой лёгкостью поведёт колонну в пролом стены или начнёт резать пленных на берегу реки. По левую руку сел майор Роха, ну, тут и говорить не приходится. Безногий, мрачный, чёрная борода с проседью, глаз у него дурной. Так детям своим мамаши рисовали людоедов из сказок. За спиной у Волкова сел фон Реддернауф, как и всякий офицер-кавалерист, вид он имел залихватский. Так и кричащий: только укажите кого — так немедля затопчу. И последний, кто был приглашён на переговоры, то был, конечно, капитан Кленк. Ненавистник горцев был в огромном своём берете, в ярком колете с изрезанными рукавами, в панталонах, так же, как и рукава, часто посечённых, в разноцветных чулках, он выглядел яркой, диковинной заморской птицей, то есть как и подобает выглядеть истинному ландскнехту. А уже за ними, как присутствующие, но не участвующие в переговорах, стояли Дорфус, Мильке, Фильсбибург и другие офицеры, в том числе и совсем молодые для таких дел капитан Вилли и прапорщик Брюнхвальд. Всех их не представляли прибывшим горожанам.

После холодных представлений и вежливых поклонов, когда все расселись, заместитель председателя совета кантона Новен взял слово:

— Первый консул земли Брегген Николас Адольф Райхерд передал совету ваши пожелания, господин Эшбахт. Совет рассмотрел их и вынес решение, — он сделал паузу.

Нет, у Волкова не было на их счёт никаких иллюзий, он знал, что дело только начинается. Поэтому кавалер спокойно ждал, когда советник продолжит, и Новен продолжал:

— Совет готов выслать делегацию для переговоров, и делегация сия будет уполномочена решать все вопросы, в том числе и земельные, решение делегации будет заранее одобрено советом земли Брегген.

«Конечно же, сейчас будет „но“ …»

Так и случилось:

— Но сие будет возможно при выполнении наших условий.

Волков знал, что условия будут. Целый год — целый год! — его службы в гвардии прошёл при переговорах. Он часами стоял при герцоге, за спинами важных персон, когда его сеньор и другие суверены и их советники говорили днями напролёт с сеньорами и советниками еретиков-мятежников. И от нечего делать, чтобы не дремать стоя, он ещё тогда стал вслушиваться в разговоры. Кое чему удивлялся, кое-что запоминал. И уже к концу того года поймал себя на мысли, что уже понимает, чего хотят одни и чего хотят другие. Он стал слышать смысл в бесконечных упрёках и распрях и видеть, к чему затеваются дрязги и свары. Те переговоры то неожиданно заканчивались из-за обиды или прихоти какого-то суверена, то снова затеивались. Но среди лавины ненужной болтовни, среди интриг и хитростей он ещё тогда стал улавливать замыслы и выгоды, что преследовались разными сторонами. И теперь ничего нового он от горожан не слышал. Он знал, что они выдвинут условия, и поэтому ничуть не удивился.

— Для начала, для укрепления доверия меж сторонами надобны видимые акты миролюбия, — продолжал советник.

— Миролюбия? — нараспев переспросил майор Роха. В устах этого мрачного человека это доброе слово прозвучало весьма странно.

Советник Новен покосился на него и повторил:

— Да, надобны нам акты миролюбия.

— И что то будут за акты? — уточнил Роха. И пока Волков был доволен его вопросами. Они были, кстати, и весьма своевременны.

— Господин Эшбахт, исходя из миролюбия своего, пусть снимет осаду с города Шаффенхаузена, — заговорил на сей раз господин Брумхаймер.

За спиной Волкова вызывающе фыркнул Кленк: нет, ну вы слышали его? А Роха и Брюнхвальд одновременно повернули головы к генералу: ну, и что вы скажете на это, господин генерал?

Но Волков абсолютно спокойно спросил:

— Это все ваши требования, господа?

На самом деле он был абсолютно уверен, что не все. Это был первый вопрос для проверки его реакции.

Господа делегаты переглянулись, и