– Не думаю, что будет просто, – выдохнул он, почти невесомо целуя солёные от слёз губы. – Но то, что я сейчас не получаю по лицу – это ведь хороший знак?

– Филипп…

– Кассандра, – мягко перебил он меня, отстраняясь и осторожно стирая слёзы с моих щёк. – Я… привык, что от меня отворачиваются. Привык, что если есть альтернатива, то выбор падёт не в мою пользу. Поэтому и решил не тратить зря время на пустые разговоры. К чему лишняя неловкость? Свой выбор ты сделала… как я думал, сделала. Услышать это лично не позволила гордость. Но, как оказалось, не всегда можно доверять тому, что видишь.

– Доверять нужно этому, – тихо сказала я, приложив руку к его груди в районе сердца.

– Учту, – накрыв мою руку своей, Филипп с тревогой смотрел на меня, скрывая, как сильно сейчас волнуется. – Ты останешься на островах?

– Конечно, – я попыталась спрятать охватившую меня неловкость за шуткой: – Должен же кто-то проверить, как ты ремонтируешь замок и меняешь слуг на… более пригодных.

– А если не в качестве проверяющего от Джерарда? – Деккен оставался серьёзным. – Останешься здесь?

– В качестве кого? – спросила, а у самой сердце замерло в груди, ожидая ответа.

– Я люблю тебя, – просто ответил он, и я не смогла сдержаться, сама потянувшись к его губам, мешая сказать ещё что-либо.

Его слова эхом звучали в мыслях, погружая меня всё глубже в абсолютное счастье. Он отвечал на поцелуй, давая мне насладиться мягкостью его губ. Тело дрожало, чувствуя поглаживающие движения его рук, гуляющих по моей спине, иногда спускаясь чуть ниже, словно проверяя границы дозволенного.

– Я останусь, – нехотя отстранившись, прошептала я, смотря ему в глаза.

– Это значит, я прощён? – усмехнулся Филипп.

– Нет, – мотнула я головой, глупо улыбаясь. – Но у тебя есть все шансы заслужить прощение.

– Что ж, – Филипп резко поднялся на ноги, продолжая держать меня на своих руках. – Тогда предлагаю не оттягивать и вызвать Галатею.

– Зачем? – нахмурилась я, не совсем понимая, зачем ему сейчас понадобилась нимфа.

– А затем, моя дорогая принцесса, что я больше не хочу терять время, – Деккен замедлил шаг, вглядываясь в моё лицо. – Вымаливать прощение можно и после того, как боги благословят наш брак.

– Брак? – я удивлённо приподняла брови. – Ты хочешь вызвать Галатею, чтобы она нас… – я прочистила горло, смотря на Филиппа.

– Есть возражения, принцесса? – Деккен едва заметно улыбнулся, но взгляд его оставался серьёзным.

Я же чуть не растаяла, услышав знакомые интонации в его сказанном «принцесса».

– Нет, – мотнула я головой, сдерживая улыбку. – В конце концов, в чём-то ты прав. Всё же, когда любимый муж вымаливает прощение, это как-то интереснее, чем извинения от простого наместника нейтральных вод.

Эпилог

Семь лет спустя…

– Бульк-бу-у-уль! – полный отчаяния стон Кракена заставил меня приоткрыть глаза и посмотреть в его сторону.

– Сам виноват, – хмыкнула я, наблюдая за неравной борьбой.

Селена упорно тыкала его своими пухлыми пальчиками, целясь в глаза, и как не старался Кракен изворачиваться, получалось у него плохо.

– Уль! – радостно смеялась моя девочка, игнорируя зажатые в щупальцах своеобразной няньки игрушки, предпочитая им глаза осьминога. – У-у-уль!

– Бульк, – приподняв Селену, Кракуля прищурился, осторожно перемещаясь в сторону кровати.

– Привет, моя сладкая! – сев, я протянула руки, забирая у Кракена дочь и смотря в её довольное личико. – Ты совсем замучила одного не признающего воду Кракушу, да?

– Бу-луль! – залепетала Селена, засмеявшись, пока я зацеловывала её щёчки.

– Бульк, – с умилением прокомментировал сам Кракен, даже не думая отходить от кровати, оставаясь рядом.

Он и раньше не очень рвался в положенную ему среду обитания, а с появлением Селены так и вовсе перестал плавать. Филипп на это лишь пожимал плечами, говоря, что пока габариты моего кракена позволяют ему перемещаться по замку – ничего против он не имеет. Единственное, нам пришлось в два раза увеличить дверные проёмы в некоторые помещения, чтобы Кракуля мог в них заходить. Но это было не такой уж и большой жертвой.

В конце концов, Кракен был не только прекрасной нянькой, но и очень помог мне, когда я приняла решение остаться на островах с Филиппом. Мне тут были рады далеко не все, несмотря на мою вскрывшуюся родословную. Да и объявление нас с Деккеном мужем и женой тоже не прибавило мне ничего хорошего… кроме наличия самого любимого мужа, разумеется.

В груди привычно потеплело, стоило мне вспомнить, как он вызвал Галатею и попросил засвидетельствовать наш союз. Нимфа была не лишена чувства юмора и тянула время, иронично задавая Филиппу множество вопросов, которые на тот момент мне казались лишёнными смысла.

Например, а почему он решил жениться именно на мне? Или, а что вообще он ко мне чувствует?

Тогда мне казалось всё очевидным, хоть многие моменты мы с ним и не обсудили на тот момент. И только позже я поняла, что Галатея это делала для меня. Чтобы я услышала и запомнила самое главное, потому что большинство своих чувств Филипп всегда держит в себе, стараясь не размениваться на слова, а доказывать всё делом. К слову, заветные «я тебя люблю», я от него слышала за все семь лет совместной жизни раза четыре, не больше…

Сначала меня это злило, обижало, но… потом я поняла. Зачем лишние фразы, когда всё можно прочесть по взгляду? Да и поступки говорят куда больше громких слов.

Например, его обещания по поводу ремонта замка были выполнены в кратчайший срок. Как и набор новых слуг в его замке… О, воспоминания о том, как Филипп выстроил передо мной на проверку двадцать пять красивых девушек, прося одобрить расширение штата слуг «молодыми, красивыми и не пугливыми», сейчас вызывали улыбку. Тогда же я была готова разорвать его голыми руками! Сапоги, кстати, он тоже почистил. Все. Не руками, конечно. Он просто призвал воду и знатно прополоскал обувь вместе с повозками, в которых она находилась.

– Радость моя, – ойкнув, я осторожно убрала ручку дочери от пряди своих волос, в которую она вцепилась. – Мамочке нельзя так делать.

– Уль! – потеряв ко мне интерес, Селена потянулась в сторону Кракена, хитро