Шрифт:
Закладка:
Тишину разбавил новый звук, высокий и мелодичный, шедший из угла комнаты. Оба, мужчина и девушка, повернули головы одновременно; Элге вскочила и бросилась за ширму. Вышла минуту спустя и уселась обратно за стол, положив рядом с собой небольшую тонкую пластинку. Ар вытянул шею: похоже на розовый опал, если это вообще камень. Отполированная поверхность слабо светилась, в отличие от девчонкиного лица — оно было недовольнее грозового неба, а в мшистой зелени глаз появилось изрядно золотых крапинок. Злится что ли?
— Что это? — кивнул на пластинку маг.
— Распознаватель. Ар, прости, я… Срок рассмотрения моего прошения откладывается ещё на две недели. Судебное уведомление только что пришло.
Ах, да, распознаватель личности… Вестеро как-то показывал, у него из синего авантюрина.
— Почему? — спросил Ар.
Элге стиснула в пальцах вилку с такой силой, что едва не погнула её.
— Я просила у тебя полтора месяца, самое большее, и о задержке речи не было, и мне обещали, что…
— Почему откладывается? — терпеливо переспросил маг.
— Мад попросил об отсрочке, и ему пошли навстречу.
Злится, определённо злится. Ар поднял ладонь: кружка наполнилась смородиновым морсом из пузатого кувшина, он неторопливо отпил.
— Чем тебе это грозит? И зачем отсрочка?
Элге резко смахнула с щеки рыжую прядку, выбившуюся из уложенных короной кос.
— На примирение, — фыркнула она. — Кроме промедления, не грозит ничем, но мне обещали быструю процедуру! Я все необходимые бумаги подписала, и согласие! И необходимые доказательства судье переданы!
Браслет-пропуск её величества у Элге с собой, но повод сжимать пальцами хитрый замочек слишком ничтожный. Ей же ничего не грозит, это просто досадные неудобства. И вот этому, малоразговорчивому и хмурому, тоже: чужие в доме ему не в радость, и некрасивая печать на шее создаёт дополнительные ограничения, от которых он будет счастлив избавиться.
— То есть, — уточнил маг, — можно просто подождать ещё две недели, и..?
— Пятнадцать дней, если быть точной, — поморщилась рыжая. — Которые ничего не изменят в моём решении. Или явиться в суд лично и подтвердить, что моё заявление в силе. Или отправить письмо, по которому смогут вычислить моё местонахождение.
— Но тут никакой проблемы и нет, — объявил Ар, глядя на девушку в упор. — Любите вы, барышни, переживать на ровном месте.
Вместо улыбки дёрнул уголком губ, не отказав себе в удовольствии лицезреть порозовевшие скулы девицы, и довёл мысль до конца.
— Никто не может проследить ни ваши записки с сестрой, ни связь по кристаллам. Так почему должны вычислить по письму?..
Элге неверяще моргнула.
— Ты…
— Я. Определённо опять я. Я понимаю твоё нежелание злоупотреблять моим гостеприимством сверх оговоренного. Получит ваш судья твоё письменное уведомление, но деньков через несколько: предполагается, что ты сейчас в море, и на берег сойдёшь немногим позже. А в море все эти магические предметы работают плохо.
От её улыбок и благодарных слов, от голоса, звучавшего серебряным ручейком, пустота внутри немного отступила, уменьшилась.
А потом она зачем-то полезла на этот шаткий стул.
Не сразу, вечером, когда снова хлопотала на его кухоньке, словно обычная кухарка. Убирала волосы, цепляла на себя передничек, невесть когда сшитый из завалявшегося в его сундуках отреза материи. Кажется, когда-то Ар думал пустить его на простенькую скатерть, но так и не собрался. Пахло так, что желудок скручивался предвкушающими спазмами. Маг зашёл выпить воды, и застал Элге на стуле, тянувшейся к верхним полкам. Да, не под её рост всё навешено и приколочено. Словно услышав его безмолвную то ли просьбу, то ли ругательство, свои искусительные штаны девчонка сменила на платье. Наверное, в длинном подоле и запуталась. И поймать её можно было бы воздушной петлёй, только про воздух Ар забыл, когда кинулся к стулу и подхватил её, бестолково взмахнувшую руками, полетевшую с неустойчивой конструкции. Напрочь позабыв об удавке-печати, что сдавливает горло скрюченными ледяными пальцами, посылая рукам болезненные разряды. Вообще про эту уродливую печать не вспомнил, поймав рыжую в кольцо рук, и ещё прижал к себе, для надёжности. Элге шумно ойкнула-выдохнула.
Тоненькая, лёгкая и тёплая, и гиацинтовый аромат бьёт в нос, вышибая воздух из лёгких и последний разум. И почему-то почти не чувствуется удушающее действие клятвы, и ладони не ощущают хлестания молний — так, те чисто для порядка покалывают кожу.
Её ухо, маленькое, аккуратное совсем рядом с его носом, и щекочут огненные пряди, а его руки сами собой приходят в движение, снизу вверх, от тонкой талии ведут выше, ни быстро, ни медленно, но разжать объятие у Ара не выходит.
Он почти дотянулся губами до нежной ушной раковинки, когда в его сознание пробился комариный писк. Он потряс головой. Писк оформился в девичий голос.
— Поставь меня, Ар.
Она и так стояла, зато маг словно над обрывом кружился. Тонкий дрогнувший голос вернул на место: четыре стены, небольшое приоткрытое окно, стол и полочка с кружками над ним. Ладони, скользнув до самой груди под плотно прилегающей тканью платья, неохотно разжались. Он быстро шагнул назад, чтобы она не успела… не распознала…хотя не такая уж наивная и неискушённая девочка, наверняка и успела и, так сказать, прочувствовала. Элге провела руками по платью, поправила светленький передничек в пляшущие тёмные мушки…или это перед его глазами пляшет?
— Спасибо, — не оборачиваясь, сказала она.
Не глядя, подцепила и обула свалившуюся при падении туфельку.
В этом помещении всё надо переделывать под неё. Высоту шкафчиков, например. И… Отшельник ретировался в комнату. Какая высота, какие переделки? А холодная вода, живительная, такая необходимая, осталась позабытой на столе.
А впереди ещё месяц или около того. Он подавил настоятельную потребность постучаться затылком о стенку, сдёрнул с крючка куртку и выскочил на свежий воздух.
Читать Элге ушла за ширму, и это оказалось и хорошо, и плохо, и чего больше, маг не знал. По возвращении его ждал остывший ужин, мирная, уютная тишина и стопка чистого постельного белья, старательно выстиранного аристократическими руками и сложенного в изножье постели. Магическими уловками для разглаживания ткани рыжая не владела, что немного удивляло: простейшие бытовые чары давались всем магам без исключения, хотя и такие, как у Элге, случаи были. Ар шевельнул бровью, запуская нужное заклинание; простыни плавно приподнялись в воздух, расправились, избавляясь от лишних складок. От белья тоже пахло травами, деликатно и мягко, Ар узнал липовый цвет.
— Доброй ночи, — шепнул он перегородке, но девчонка уже спала.
Элге вынырнула из плотно обвившегося вокруг неё сна, будто толкнули в спину. Ночной час, когда сон особенно крепок и глубок, и тянуло перевернуться на другой бок, обнять подушку и закрыть глаза снова. Девушка приподнялась, всматриваясь в густую темноту комнаты. Нет, не густая: в противоположном конце приглушённый оранжевый свет, и звуки, распознать которые она не смогла, а в горле вязкий ком — не протолкнуть. Элге нащупала платье с запахом, Виррис прислала вместо халата, и оно оказалось и удобным, и приличным. С той стороны ширмы продолжал возиться Ар, и негромкий шелест, позвякивание чего-то металлического ясно указывало, что он вовсе не в постели. Девушка вышла в комнату, да так и застыла, поджав на тёплых досках пальцы босых ног, и тягучее состояние полудрёмы слетело враз.
