Шрифт:
Закладка:
– Я возмещу урон, – неожиданно ровным голосом произносит Майя, накрывает мою протянутую ладонь своей. Облегченно вздохнув, сжимаю ледяные пальцы и собираюсь встать, но она удерживает меня, внезапно схватив за запястье и потянув на себя. – А ты, Саш? Как думаешь, ты сможешь когда-нибудь возместить мне разбитое сердце? – глухо спрашивает она.
– Не драматизируй, Май, – миролюбиво улыбаюсь я. – Все с твоим сердцем будет в порядке. Очень скоро ты поймешь, что я тоже оказал тебе услугу, избавив от навязчивых чувств. Ты красивая, умная, молодая, впереди столько перспектив и новых отношений. Не гневи бога, радуйся тому, что есть.
– Сказал тот, кто в Бога вообще не верит, – ухмыляется она. – Кому ты молишься, Кравцов, оперируя своих пациентов? Себе любимому?
– Ты правда хочешь об этом поговорить? – поморщившись, уточняю я.
Она плотнее сжимает пальцы вокруг моего запястья и наклоняется вперед, словно собираясь мне что-то сказать. Я преступно упускаю из внимания то, что ножницы все еще у нее в руке и не успеваю среагировать, когда она со всех сил втыкает острые концы в кисть… свою, но готов поклясться, что изначально она метила в меня, в последний момент передумав.
– Дура, бл*ь. Больная, – рычу я, схватив Майю подмышки, тащу ее в ванную.
Кровь брызжет во все стороны. Ненормальная угодила в артерию. Придется зашивать. Она не истерит, не упирается, не стонет от боли, хотя должна по всем законам физиологии. Эмоционально отключившись и стиснув зубы, она равнодушно наблюдает за тем, как я пытаюсь остановить кровь и определить степень повреждения. К счастью, экстренный чемоданчик у меня всегда при себе, иначе без скорой помощи бы не обошлось. Вколов лекарство от столбняка и местную анестезию, я приступаю к экстренной процедуре. Всего десять минут, и ровные аккуратные швы можно бинтовать. С этим я справляюсь в считанные секунды.
– Пошевели пальцами. – приказываю, и она безропотно выполняет. Вроде все нормально. – Жить будешь, список медикаментов и как принимать напишу. В аптеку заедем по дороге, – стараясь не смотреть на залитый кровью кафель, четко проговариваю очерёдность дальнейших действий. Майя безучастно сидит на краю ванной и смотрит в прострации. – И запишись к психологу. Я могу тебе посоветовать хорошего специалиста. Настоятельно прошу не отказываться, – встряхнув ее за плечи, заставляю взглянуть на себя. – Слышишь, что я сказал?
Она отрешенно кивает, опустив взгляд на забинтованную руку.
– Извини… Мне жаль… Правда, – сбивчиво шепчет Майя, ткнувшись лбом в мой пресс. – Я не хотела… Просто я так устала от того, что меня все бросают. Я совсем одна, никому не нужна. Что со мной не так, Саш? Чем она лучше? – запрокинув голову, Майя смотрит на меня несчастным взглядом.
– Ничем. Просто я ее люблю, Май, – прямо говорю я. – И тебя кто-нибудь полюбит. Оглянись по сторонам. Я – не единственный мужчина на планете.
– Кто-нибудь, – горько ухмыляется она, вставая на ноги. – Кто-нибудь, – повторяет чуть тише и, пошатываясь, выходит из ванной.
Всполоснув руки, я выключаю воду и иду следом. Нахожу ее в спальне, где она удрученно оценивает результаты своей безумной акции возмездия.
– Мне нечего надеть, – шепчет едва слышно. Ее брючный костюм и блузка безнадежно испорчены, как и моя одежда. Причем вся, без исключения. Взглянув на часы, непроизвольно чертыхаюсь и, достав телефон из кармана брюк, быстро набираю номер Матвеевой.
– Светлана Андреевна, прошу прощения, но у меня тут небольшой форс-мажор. Задержусь на пару часов.
– Мы дождемся, – сухо отвечает она и вешает трубку.
– Кажется, я что-то нашла, – кричит из гардеробной Майя и появляется с парой одинаковых спортивных костюмов, различающихся только размером.
Припоминаю, что она покупала их для совместных утренних пробежек. Я свой надел от силы раз пять, да и бегали мы вместе не дольше двух месяцев. Как раз в тот период, когда Майя переживала неудачную беременность. Потом наши графики резко перестали совпадать, и я с чистой совестью уступил свое место Марине Богдановой.
– Держи, – Майя отдает мне мой почти новый костюм и без капли смущения начинает раздеваться, скидывая на пол испорченные вещи. На завтра придётся вызвать клининг. Один я точно не справлюсь.
Через час я высаживаю Майю у дома, в котором она снимает квартиру. Настоятельно советую утром обратиться за дополнительной консультацией к травматологу и, всучив пакет лекарств, выезжаю к Матвеевым. Представляю, какой будет их реакция на мой внешний вид. Женатый женишок в спортивном костюме и классической обуви. Оборжаться можно.
Но, как оказалось, волновался я зря. Они встречают меня в таком взвинченном состоянии, что вряд ли им есть дело до моего странного вида. Усадив меня на диван, Игорь и Светлана располагаются в креслах напротив. Напитки никто не предлагает даже из вежливости. Оба выжидающе и с толикой надежды смотрят мне в глаза, а я понятия не имею с чего начать. Неадекватная выходка Майи сбила весь оптимистичный настрой.
– Александр, у меня к тебе только один вопрос, – сделав мне одолжение, первым берет слово глава семейства. – Ты серьезно настроен? Если нет, то мы завтра же увезем нашу дочь в Москву.
– Это неблагоразумно, Игорь Степанович. Терапию необходимо закончить, – бескомпромиссно отвечаю я. – Относительно моих намерений вы можете быть абсолютно спокойны. Через несколько дней я получу свидетельство о расторжении брака, и мы с Олесей подадим заявление в ЗАГС. Вопрос уже решенный и сомнению не подлежит.
– Саша, мы обратились к тебе за помощью как к успешному практикующему хирургу и другу семьи и надеялись на несколько другой результат, – взволнованно начинает Светлана Андреевна. – Вы нас шокировали.
– Понимаю, что для вас новость о наших с Олесей отношениях стала полной неожиданностью, – сдержанно соглашаюсь я. – Хочу извиниться за бестактность моей матери. Она опередила меня буквально на сутки. Этот разговор был неизбежен, и хотя мы не совсем удачно к нему подошли, уверен, что нам удастся достигнуть полного взаимопонимания, – тщательно подбирая слова, я поочередно смотрю на растерянную чету Матвеевых.
– Мы тоже на это рассчитываем, – сурово отвечает Игорь Степанович. – Ты – лечащий врач Олеси и сам осознаешь серьёзность ее заболевания, поэтому обсуждать неопределённость будущих перспектив, наверное, нет смысла. Ты знаешь ситуацию даже лучше, чем мы…
– Боже, Игорь, ты не на научном форуме! – взрывается его супруга, переключая основной фокус внимания на меня. – Саша, почему вы оба молчали? У вас же не вчера все… это началось? – спрашивает с обоснованным упрёком.
– Разумеется, не вчера, – признаю я. – У нас есть совместное прошлое, о котором мы не распространялись, так решила Олеся, не я. Думаю, все понимают почему. Я всегда был за открытые отношения.
– Выходит, что с французом Олеся нас за нос водила? – уточняет Игорь, вероятно припомнив ее быстрое бегство с фальшивым женишком.
– Да, – утвердительно киваю я. – Для меня тот ужин тоже стал сюрпризом. Очень неприятным, надо признать, – произношу на удивление спокойно, хотя до недавнего времени от воспоминаний о незапланированном знакомстве с Лесиным французом у меня глаз дергался. Теперь подобная реакция автоматически возникает на упоминание Вадика. Наплодила Веснушка женихов, совсем нельзя без присмотра оставить, да и я сам хорош. Ничего не скажешь.
– Не зря он мне сразу показался каким-то мутным, – задумчиво ухмыляется Игорь своим же мыслям.
– Так значит, это у тебя она тогда жила? – осеняет Светлану, она изумлено округляет глаза. – Как же я не догадалась? Все же как на ладони было.
– Я, честно говоря, тоже не догадался, что царь-то не настоящий, – позволяю себе нотку юмора для снятия напряжения.
– Какая дурочка! – горько вздыхает Матвеева.
– Не то слово, – поддерживаю я. – Почудила от души.
– Саша, но ты же старше…, – женщина использует, по ее мнению, железобетонный аргумент. – Должен был как-то повлиять, вразумить…
– На Олесю повлиять невозможно, – с печальной улыбкой возражаю я. – Но не буду врать, что не пытался. К счастью, сейчас все наши разногласия в прошлом.
– Ты точно уверен в том, что делаешь? – Светлана устремляет на меня острый, как бритва, взгляд.
Призвав в помощь накопленные дипломатические навыки, я говорю то,
