class="p1">Вот и про меня он, выходит, что-то проведал и, наверное, аккуратно подшил в досье информацию о том, что с давних-давних времён у меня тянутся вялотекущие отношения с одной дамой, и эти отношения всё никак не закончатся свадьбой или окончательным разрывом. И при случае Дрор не забывает уколоть меня этим. Зачем ему копаться в грязном белье, не знаю, но такая уж у него вредная натура.

Да и не только на меня, а и на каждого сотрудника из нашего отдела у него есть какая-то припасённая фишка. Не знаю, как обстоят дела с другими отделами в управлении, но наш убойный у него, видно, на особом счету…

Что же касается моей старой доброй приятельницы по имени Шарон, то у меня и в самом деле тут полная неразбериха. Дружим мы с ней ещё со школы. Неизвестно почему, но наша первая школьная красавица Шарон сразу же выбрала меня, скромного очкарика, ничем не выделяющегося из остальных парней. Последние два выпускных класса в школе мы всегда были с ней вместе. За глаза нас даже называли женихом и невестой. После школы на некоторое время нас разлучила армия, так как я попал в танкисты на север, а она служила на юге в какой-то разведслужбе. Потом встретились снова, когда я уже поступил в университет, а она устроилась работать в адвокатскую контору. Мы изредка продолжали встречаться, но с каждым разом наши встречи становились всё реже и короче, пока в один прекрасный день не закончились совсем. А через некоторое время я узнал от кого-то из общих знакомых, что она вышла замуж за преуспевающего молодого адвоката, партнёра хозяина фирмы, в которой работала.

Значит, не судьба, решил я и пошёл в разгул. Не скажу, что у меня появилось много новых пассий или я превратился в совершенно отвязного Дона Жуана, но постель моя с тех пор редко пустовала, хотя никого из своих очередных партнёрш на роль жены я не примерял.

А через некоторое время мы с Шарон встретились снова. И эта встреча произошла, как ни странно, в суде. Я там был в качестве свидетеля, когда сажали за решётку одного из пойманных мной бандитов, а Шарон участвовала в собственном бракоразводном процессе. Со своим мужем, успешным и амбициозным адвокатом, у неё отношения, оказывается, не заладились с самого начала, но она терпела все его выходки до тех пор, пока дело не дошло до рукоприкладства. В итоге развод она получила без проволочек, а также довольно приличную компенсацию, которая позволила ей купить квартиру в престижной многоэтажке в центре города и вести прежний светский образ жизни без оглядки на банковский минус. Детей в браке не завела, да она к этому и не стремилась, прекрасно чувствуя себя в роли небедной и уверенно шагающей по жизни разведёнки.

Наша встреча в суде, видимо, что-то поменяла в её голове. Хотя – что она могла получить от простого полицейского, которого ни днями, ни ночами не бывает дома, а даже если он бывает, то в любой момент может раздаться телефонный звонок, и он помчится расследовать очередное преступление? Перспективы на повышение у этого полицейского, может, и есть, но очень неясные и не завтра.

Тем не менее, мы с Шарон начали снова встречаться, и впервые мне вдруг показалась, что это именно та женщина, которая мне всегда была нужна. Уж, не знаю, какие мысли рождались у неё в голове, но чувствовалось, что и я ей небезразличен. Жаль, конечно, что это произошло спустя столько лет…

И вот этот подлец, этот солдафон Дрор мне сегодня припомнил то, что я не обсуждаю даже с самым близким другом, то есть, с Мартином! В отместку Дрору я решил, что непременно сегодня, как только освобожусь, позвоню Шарон и отправлюсь к ней в гости. Когда я был у неё последний раз, уже и не вспомнить – недели две назад, наверное, не меньше.

Что бы у нас в конторе ни случилось – пойду к ней, и всё! И телефон выключу, чтобы меня достать не смогли!

– Ладно, отложим на потом разговор о разгильдяях, но ты, Фаркаш, в нём будешь первым номером и главным героем! – Дрор уже не так громко стукнул кулаком по столу и перевёл ненавидящий взгляд на лейтенанта Винтермана. – Докладывай, Феликс, только чётко и без твоих любимых бе-ме…

Каждое выступление перед начальством для нашего бедняги Винтермана было равносильно восхождению на эшафот. Он моментально бледнел, обливался потом, трагически закатывал глаза, путался в словах и постоянно повторялся. Оперативником он был, по сути дела, средним, зато был хорошим службистом и обладал, в отличие от всех нас, одним замечательным качеством – умел быстро составлять бумаги и составлял их так, что любой его или наш промах выглядел отделовским достижением, достойным если уж не наград, то, по крайней мере, похвал от начальства. За это ему, как я уже говорил, прощалось многое. По крайней мере, нами, его подчинёнными.

Почти полчаса он испытывал сейчас терпение капитана Дрора, подробно излагая детали вчерашнего происшествия. В час ночи на пульт полиции поступил вызов от случайного свидетеля, который зашёл в круглосуточную аптеку, единственную в городе, и там обнаружил два бездыханных тела – дежурной провизорши и неизвестного старика, вероятно, бездомного. У обоих было перерезано горло. Следов ограбления не было, потому что кассовый аппарат оказался открытым, но выручка осталась нетронутой. Причин нападения на этих людей неизвестным убийцей выяснить так и не удалось. На место преступления в течение десяти минут после вызова прибыл дежурный наряд полиции, который затем уже вызвал скорую помощь и оперативников из убойного отдела в составе начальника отдела лейтенанта Винтермана и полицейских Мартина и Алекса. Ронит по причине позднего времени решено было не беспокоить, а до Фаркаша так и не удалось дозвониться.

Всё это время капитан Дрор внимательно слушал доклад, делая пометки на листе бумаги. Потом, наконец, ему это надоело, и он приступил к пыткам бедного Феликса. Всё, что тот говорил до этого, было Дрору и без того прекрасно известно.

– Это всё мы знаем из сводки, – мрачно резюмировал он, – а что у нас по уликам?

Это уже было по части Мартина, который тут же и взял слово:

– У жертв – девушки-аптекарши и бездомного старика – перерезано горло одним и тем же острым и тонким ножом. Притом нападение на девушку было, вероятно, неожиданным, и она даже не сопротивлялась, а вот старик предпринимал попытки сопротивляться убийце, но тот оказался физически сильнее его. По