Общаться мне сейчас ни с кем неохота. Хоть в голове немного и посветлело, но всё равно пусто. Tabula rasa, чистая доска… Я по-прежнему плохо ориентировался и шёл скорее наугад, чем осознанно. Но я всё-таки помнил, что пройдёт совсем немного времени, я отдышусь, сознание прояснится, голова начнёт привычно побаливать, однако злая энергия, поддерживавшая меня всё время, незамедлительно проснётся и оживит меня окончательно, чтобы я стал самим собой прежним.

– Уважаемый, не поможете инвалиду парой шекелей? – донеслось из-за спины.

Я обернулся и увидел старика в толстой куртке, несколько минут назад стоявшего со мной на островке безопасности. Оказывается, всё это время он шёл следом и, наконец, выбрал момент, чтобы попросить денег. Девушки рядом с ним не было.

Непонимающе я принялся разглядывать его, а он вдруг заторопился и поскорее отошёл подальше. Неужели у меня сейчас такой взгляд, что я сумел напугать этого бездомного жалкого старика, наверняка повидавшего немало зла за свою долгую жизнь?

Стоп! Хватит расслабляться. Спасибо старику за то, что вернул меня от этой дурацкой чистой доски к прежнему состоянию, и я не позволю себе больше быть слабым и беспомощным, чтобы меня жалели на улице и предлагали помощь. У меня ещё куча дел, которые нужно сделать, а пока…

Я вытащил какую-то мелочь из кармана и протянул, но никого рядом со мной уже не было.

Возвращаясь в мыслях к своим прежним акциям, я неожиданно подумал, что, наверное, каждый раз оставляю для идущих по моему следу сыщиков слишком наглядную и открытую подсказку – отпечатки пальцев. Хоть по ним разыскать меня и не так просто, потому что, насколько помню, я нигде ещё не засветился, но и их недооценивать нельзя. Игра в самом разгаре, и заканчивать её таким глупым проколом пока рано. Выбор у меня небогат: или подставиться, чтобы всё закончить, или временно уйти на дно, чтобы продолжать потом. Выбираю второе.

Нужно достать себе резиновые медицинские перчатки, то есть полностью исключить отпечатки пальцев на будущих жертвах. Круглосуточная аптека отсюда совсем недалеко, туда и отправимся.

На электронных часах, висящих над козырьком автобусной остановки, уже полночь. Тем лучше – в аптеке никого из посторонних не будет, и я спокойно смогу купить всё, что мне нужно.

Стеклянная дверь аптеки распахнулась бесшумно, но тонко прозвенел колокольчик над ней, и откуда-то из-под прилавка показалось круглое личико миловидной молодой арабки с заспанными глазами.

– Здравствуйте, – заученно прошелестела она, – чем могу вам помочь?

Я неторопливо огляделся по сторонам, скользнул взглядом по стеллажам с витаминами, шампунями и прочей мелочёвкой. Никого, кроме меня, в аптеке и в самом деле уже не было.

– Мне нужно упаковку резиновых перчаток.

– Вам подороже или подешевле?

– Всё равно, – вздохнул я и поморщился, – и ещё что-нибудь от головной боли.

– У вас есть с собой карточка из больничной кассы?

– Нет… Но я заплачу, сколько скажете.

Мне не хотелось долго разговаривать с ней, и вообще по ночам я не люблю ходить куда-то. Тем более, в аптеку, куда и днём никогда не заглядывал.

Пока девушка доставала со стеллажа упаковку перчаток, я бессмысленно разглядывал витрины и пытался придумать, что мне делать дальше. Впрочем, заранее что-то планировать я не любил, всё должно происходить само собой.

– Вот, пожалуйста. – Арабка положила на прилавок голубоватый пакет с перчатками и упаковку с таблетками. – Как расплачиваться будете – кредитной карточкой или наличными?

Я пошарил по карманам, но кошелька с собой у меня не оказалось. Тогда я достал портмоне с кредитками и вытащил первую наугад:

– Карточкой.

– Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности? – Девушка виновато улыбнулась и протянула руку. – Я не сомневаюсь, что вы владелец карточки, но… таков порядок. От нас требуют, чтобы мы проверяли…

И тут словно что-то полыхнуло у меня в глазах: она же сейчас выяснит, кто я, а мне совсем не нужно трясти своими документами перед кем-то! И сразу же в голове включилась какая-то злая и неумолимая машина… Ах, как жаль, что у меня не оказалось под рукой шнура. Но ничего, что-нибудь придумаю… Я пошарил ещё раз по карманам и неожиданно наткнулся на тонкий японский ножик – память о студентике из университета, которому не повезло, и он попал мне на глаза в амфитеатре…

Я и сам до конца не осознал, что произошло, но моя рука, помимо желания, резким взмахом полоснула по воздуху, легко рассекая зажатым в кулаке ножом горло девушки, и та даже не успела сообразить, что я собираюсь делать. По светло-коричневому платку, в который была закутана голова и шея девушки, сразу стало растекаться тёмно-бурое пятно крови, а она ещё некоторое время стояла, разглядывая меня широко раскрытыми, непонимающими глазами, потом резко начала заваливаться назад, и больше из-под прилавка её видно не было. Всё произошло мгновенно и беззвучно.

Тяжело дыша, я стоял и разглядывал ножик, на лезвии которого почти не оказалось крови, лишь маленькая капелька застыла на кончике. И от этой капли почему-то невозможно было отвести взгляд.

Честное слово, мне совсем не хотелось убивать эту улыбчивую арабку-аптекаршу, но не убить её я не мог. Не мог просто развернуться и уйти отсюда, потому что она меня видела и наверняка запомнила бы моё лицо. Если бы ничего сейчас не произошло, то вряд ли полиция явилась бы сюда разыскивать меня, но дошло до меня это уже спустя некоторое время, а сейчас я просто не мог ничего с собой поделать – почему-то я больше не был хозяином самому себе.

В наступившей тишине вдруг послышалось за моей спиной лёгкое и сдавленное покашливание. Резко обернувшись, я увидел сидящего на полу в уголке между входной дверью и ближайшим стендом с витаминами знакомого старика в толстой зимней куртке. Он с ужасом смотрел на меня выпученными глазами и дрожащей грязной рукой зажимал рот.

– Как ты здесь, старик, оказался? – угрожающе спросил я.

– Я всю дорогу шёл за тобой, а ты меня не замечал. Ты даже не услышал колокольчика на дверях, когда я зашёл сюда следом за тобой… Только, сынок, не убивай меня! Я никому ничего не расскажу…

– Зачем ты шёл за мной?

– Я подумал, что ты купишь что-нибудь в аптеке, и у тебя останется мелочь. Я всего-то хотел попросить у тебя несколько шекелей. Мне есть нечего…

– Разве ты не понимаешь, что ты увидел то, чего тебе видеть было нельзя?

– Понимаю… Но не убивай меня!

Я медленно подошёл к нему, а