Шрифт:
Закладка:
У Дрю кровь стыла в жилах.
— Откуда нам знать, что, сделав что-то подобное, мы не убьем вас? Не убьет наш собственный народ?
Баледор снова заговорил, отмахнувшись от руки Фендрана, который хотел остановить его.
— Разве это имеет значение? Это ради высшего блага. — Старший мужчина повернулся к Гусу. — Прости, парень, но если бы ты был старше, ты бы понял.
— Мне не нужно быть старше. — Неприязнь Гуса была написана на его юном лице. Но, спрятав дрожащие руки за спину, он повернулся к Талемиру, расширив глаза при виде размаха и крыльев воина. — Делай, что должен, — мрачно сказал он.
Талемир ласково улыбнулся ему.
— Это очень смело с твоей стороны, Гус. Однако я полагаю, что такие люди, как ты и я, не пострадают, когда прародитель будет убит.
— Почему? — спросил Уайлдер.
— Потому что, хотя мы и принимаем тьму, мы, полурейфы, изо всех сил цепляемся за свою человечность. Мы больше люди, чем теневые монстры…
— Так ты считаешь, — вмешалась Адриенна.
Талемир кивнул.
— И я верю.
— Но это авантюра, — возразила Дрю, и сердце ее сжалось от паники.
— Но мы должны на нее пойти. — Пальцы Талемира впились в ее, нежно сжали, и он отпустил их, чтобы пройти через палатку к месту, где оставил свою седельную сумку.
— На нашей стороне есть еще кое-что. — Он надел перчатку для верховой езды и достал смятый букет цветов. Он положил их на стол перед ней. — Я знаю, что ты предпочла бы сердце рейфа, но я подумал, что они могут оказаться более полезными в нашей нынешней ситуации…
Ошеломленная, Дрю взяла цветы в руки. Казалось, они поют под ее прикосновением. Ее браслет тоже зажужжал в ответ.
— Но скоро я принесу тебе сердце жнеца, Дикий Огонь, — прошептал ей на ухо Талемир.
— Кто-нибудь объяснит мне, какое отношение имеют цветы? — потребовал Уайлдер, его терпение явно заканчивалось.
Дрю подавила улыбку, снимая браслет и передавая его младшему Боевому Мечу.
— Это очень редкий вид. Они так любят солнце, что темнота — их полная противоположность… Я обработала эту сталь их сущностью, и она распознает, когда они рядом…
— Так вот откуда ты узнала о нем, — недоверчиво пробормотал Уайлдер, глядя то на нее, то на Талемира.
Она кивнула.
— Да. И когда я наконец рассказала ему об этом, мы обнаружили, что он не может к нему прикоснуться…
— Я бы не хотел повторять этот неприятный опыт, — добавил Талемир. — Но он обжигает на ощупь… Оружие против них. Здесь целое поле этих цветов.
— Как далеко это поле? — спросил Фендран.
— Несколько часов езды на восток.
Адриенна насмешливо хмыкнула.
— Ты не так уж далеко ушел, когда бежал.
— Достаточно далеко для того, кто никогда раньше не проводил трех человек тенью до безопасного места, — ответил Талемир и повернулся ко Дрю. — Мы можем вложить сущность этих орхидей в наши клинки? Чтобы ослабить рейфов? Чтобы победить жнецов?
Дрю изучила цветки в своих руках, прежде чем передать их отцу.
— Что скажешь? — спросила она кузнечного мастера.
Он долго молчал.
— Мне нужен огонь, — сказал он наконец.
Дрю заметила, как Талемир и Уайлдер обменялись взглядами.
— Что?
Заговорил Уайлдер.
— Только наарвийская сталь может убить рейфа или жнеца…
— Это значит, что мы обработаем как можно больше обычных клинков и стрел тем запасом цветов, который принес Талемир, и соберем еще, прежде чем начать атаку, — сказала Адриенна. — Наши силы будут направлены на то, чтобы отбить рейфов, занять их, чтобы вы двое…
— И я, — вклинилась Дрю, вынимая меч.
Все уставились на нее и на ее клинок из наарвийской стали. Уайлдер выглядел так, словно собирался начать новую ссору, но Адриенна подняла руку.
— И Дрю, — сказала она. — Боевые Мечи и Дрю будут нацелены на жнецов. Если теория Талемира верна, этого будет достаточно.
— А если он не прав? — спросил Баледор, окинув Талемира оценивающим взглядом.
— Тогда Наарва чуть раньше падет перед надвигающейся тьмой, — холодно ответила Дрю.
Дрю попрощалась с Адриенной в уединении своей палатки. Ее подруга возглавит спасательную операцию с небольшим отрядом, подобранным ею собственноручно, а Дрю — диверсию с Талемиром.
Адриенна крепко обняла ее.
— Я уже говорила, что рада за тебя, подруга?
Дрю сжала ее в ответ и рассмеялась.
— Даже несмотря на все это?
— Мы обретаем счастье, когда и где можем. Я рада, что ты нашла свое, пусть даже посреди бушующей тьмы.
Дрю пыталась сглотнуть комок в горле.
— Удачи тебе, сестра… — пробормотала она.
Адриенна усмехнулась.
— Нет, если она сначала была с тобой.
Несмотря на то что план был готов, Дрю не в первый раз пришлось защищать Талемира и его намерения. Наарвийцы относились к нему настороженно, даже больше, чем к Гусу, который был еще совсем ребенком. Но Талемир… Талемир проявил истинную тьму, развязал ее в их лагере. Они боялись его, и она их не винила. Он был тем, кого они боялись всю свою жизнь. Для них он олицетворял зло, которое украло их земли и забрало их близких.
Пока они пробирались через лагерь, Дрю встречала их взгляды с жестким вызовом в глазах. Он не чудовище, хотелось ей крикнуть им.
Талемир стойко переносил внимание и настороженность, но она видела, что это глубоко ранит его, что это подтверждает страхи, которые он так долго носил в себе.
— Ты не обязана защищать меня, — тихо сказал он ей, когда они седлали лошадей. — Я понимаю их сомнения.
— Я всегда буду защищать тебя, — упрямо сказала Дрю.
— И я люблю тебя за это.
Эти слова вызвали в ней трепет.
— Но это высвечивает некоторые проблемы, с которыми мы можем столкнуться, если переживем это… — заметил он.
Дрю закрыла между ними щель и крепко поцеловала его.
— Одна битва за другой, Боевой Меч.
Он улыбнулся ей в губы.
— Я твой командир, Дикий Огонь.
Вместе они выехали из лагеря во главе армии.
Когда наступит рассвет, они будут готовы.
30. ТАЛЕМИР
Они ехали сквозь ночь, на ходу готовя костры вдоль побережья, готовые зажечься по сигналу и направить рейфов прямо к ним.
Талемир и Дрю возглавляли группу, настроение было напряженным от предвкушения, страха и неуверенности. Талемир знал, что силы пойдут за Дрю и Адриенной до конца, но то, что он, полурейф, претендовал на роль
