Шрифт:
Закладка:
— Извини, я не хотел. Оно само. Давай… потом поговорим. Не прилюдно. Леди-бабушка ждёт.
Все его слова были короткими, отрывистыми и невнятными, сказанными под нос — невольно вспоминалась наша первая встреча. Я ошарашено смотрела на то, как он проходит мимо, к крыльцу. Поджатые губы, потускневший взгляд — недели отпаивания чаем, душевных разговоров и заботы разбились за одну встречу с этой чёртовой Викторией!
Кроме самых первых дней Феликс никогда не боялся моих прикосновений! Напротив, он к ним стремился. И сейчас, кажется, его то, что он одёрнул руку, терзало куда больше, чем меня. Я догнала его, поравнялась и шепнула:
— Прости, что насела. Если ты не готов говорить — я давить не стану, откроешься, когда будет желание.
Он искоса бросил на меня благодарный взгляд. Я не посмела к нему прикоснуться, но затем почувствовала, как его пальцы робко огладили моё запястье.
Коридоры усадьбы Фиры были заполнены различной знатью, жаждущей выказать верховной жрице почтение. Перед нами толпа расступалась, как море перед Моисеем, так что в гостиную мы попали без проблем. Слуги закрыли за нами резные двери, и мы оказались перед светлыми, гневными и раздражёнными очами больной несчастной старушки. Фира сидела в кресле, держась рукой за голову, и глаза её метали золотые искры. Сейчас она больше походила на королеву, чем на жрицу.
— Цирк, — выдавила она отрывисто и невнятно, едва открывая рот, и я чуть не хихикнула, особенно ярко уловив её сходство со внуком.
— Так выглядит авторитет, — вяло усмехнулся Феликс.
— Так выглядят любопытные сплетники, что жаждут первыми услышать о том, что я снимаю с себя полномочия и ухожу на пенсию, — властно подняла руку Эфирия. — Все здесь с одной целью: услышать, кто же преемница.
Слуги подали чай. Фира принюхалась и тоном капризного ребёнка воскликнула:
— От этой бурды только больше разболеется голова! Лидия, ты не удружишь…?
Ага, кто-то хочет поговорить наедине. Ладненько. Я вежливо улыбнулась и убежала в сторону кухни. Хорошо, что она сама предложила. Тут всем не помешает глотнуть бодрящего, освежающего и возвращающего душевное равновесие чая.
Никогда так не старалась! Мои пальцы порхали над травами, я бесконечно перебирала варианты, чтобы создать душеисцелительный чай. Взяла за основу согревающий напиток, что утром делала для Дафны. Шиповник, кардамон, корица, сушёное яблоко, словно наступило Рождество! Вдохнув неземной аромат, я сама чуть не рассмеялась от радости.
— Твой дар растёт, — услышала я задумчивый голос Малики. — Быстро, очень быстро. Даже я не знаю, во что он переродится, когда ты соединишь свои силы с драконом.
— Какие люди, — не сдержала сарказма я. — Что привело ко мне её божественность?
Моё уважение к Малике, признаться, таяло с каждым днём. И я даже не испытывала по этому поводу мук совести.
— Потому что твоя сила сияла особенно ярко. Помни, моя избранная: только любовь раскрывает истинное могущество дара златоглазой!
— Угу, как раскрою свой талант, так начну не только чай, но ещё и кофе делать.
На этом божественное вмешательство в мою жизнь закончилось так же бездарно и бессмысленно, как и во все остальные разы, не считая того самого, когда Малика подарила мне новую жизнь. Я терпеливо вздохнула, как вздыхает мать, услышав, что её в школу вызывает директор. Я перехватила поднос поудобнее — свой чай я не доверяла носить никому! — и поспешила вернуться в гостиную. И как раз… невовремя.
— И ты молчала четыре года?! — взвился Феликс, аж очертания крыльев проступили.
Фира всё так же сидела на кресле, прямая и скорбная.
— Это должно быть просто совпадение, — отчеканила она. — У него нет могущества, чтобы поднимать магические штормы.
— Тогда зачем ты сказала мне это сейчас? — рыкнул герцог. — Если думаешь, что это тут не при чём?
— Чтобы ты понимал риски.
— Я понимаю их, как никто, будь спокойна!
Впервые на моей памяти Феликс обращался к бабушке на «ты». Я попыталась попятиться обратно, но слуги уже закрыли за мной дверь, так что я тюкнулась в неё юбкой. Сияющие глаза драконов с вертикальными зрачками тут же обратились на меня, и каждый принялся исполнять свою роль. Феликс направился ко мне, сетуя:
— Зачем ты таскаешь подносы сама? Есть же специально обученные люди!
Фира же, подперев голову рукой, мечтательно уставилась в окно.
— Мне показалось, Малика осветила это место своим присутствием, — пробормотала она.
— Ага, — кивнула я, воюя с Феликсом за поднос. — Любит она иногда явиться, сообщить свою божественную мудрость.
Фира повернулась ко мне, заинтересованно приподняла брови.
— Богиня приходит к тебе? И часто?
— Ну как приходит, — пожала плечами я, усаживаясь на диван и расставляя чашки. — Я не вижу её, но она часто говорит мне какие-то вещи. Чаще всего бесполезные. Стойте, это что, ненормально для нашей братии…?
Фира подалась вперёд, схватила чашку, блаженно вдыхая аромат. Но её искристый взгляд словно прилип ко мне. Я почувствовала, как рядом нервно зашевелился Феликс.
— Вот как, — неожиданно сладко протянула Фира.
— Нет, — резко воскликнул Феликс. — Даже не думайте. Бабушка, слышишь?!
— Это уже не мне решать, — усмехнулась жрица, откидываясь на спинку кресла. — Я лишь хотела предложить Лидии попробовать учиться на мою преемницу. Но, кажется, богиня уже решила всё за нас.
Я напряжённо вцепилась пальцами в чашку. Фира встала, неторопливо прошлась по гостиной.
— Все ждут, что богиня обратится к Неферет, — сказала она певуче. — Поскольку верховная жрица — всегда златоглазая с исключительно могучим даром.
— Воу! — отставив чашку, я подняла руки вверх, будто сдаваясь. — Я не повелеваю водой, как Неферет, и уж тем более огненными шарами не кидаюсь. Если вы думаете, что разговоры, которые ведёт со мной Малика — признак того, что она видит меня следующей верховной жрицей, то, скажем честно, моему дару несколько не хватает величия.
Фира задумчиво кивнула, а затем пригубила чай. Её лицо расплылось в довольной улыбке.
— Но что ни говори, дар интересный, — покачала головой она. — И, кто знает, как
