Так и проходила свадьба, пока ко мне не подошла Катэрия, потянув меня за пальцы.

— Скоро будут вручать подарки. Идём.

— Куда?

— Туда, где нам положено находиться, естественно, — улыбнулась она. — Идём.

Она отвела меня в начало зала, где слуги уже тихо и незаметно, насколько это было возможно, заносили стол и небольшую ковровую дорожку. Мы встали там, за спинами присутствующих, и когда отыграли последние аккорды, свет в зале стал более приглушённым. Но не над нами — меня и Катэрию вновь выделили софитами, в которых мы буквально светились, привлекая всеобщее внимание.

— Господа! — Марианетта говорила без микрофона, но её голос спокойно перекрывал гул зала. А ведь она даже не поднимала голоса. — Взгляните на нашу молодую семью, которая пополнит дом Барбинери! Мы так долго ждали этого момента, а пусть кто-то и не спешил осчастливить эту прекрасную девушку из благородного дома Голд…

По залу пробежался смех. Марианетта тоже широко улыбнулась. Но благородный дом Голд… Благородные дома вызывают на дуэль в защиту чести, а не пытаются втихушку сбить тебя над лесом уже после неё. В любом случае, как говорила Марианетта — это политика, и приходится закрывать глаза на произошедшее.

— Но вот он! Этот самый момент, к нашему облегчению, состоялся, и теперь в наших силах поддержать новоиспечённую семью всеми силами, чтобы жизнь их была безоблачна и счастлива! Дорогие гости, оказавшие честь присутствовать в этот важный для нас и знаменательный день, время подарков для наших счастливых молодожёнов! И на правах отца и матери первый подарок преподнесём мы, я и господин Голд.

Она протянула микрофон в сторону, где тот с готовностью взяла Лика, после чего шагнула вперёд. Рядом с ней пристроился Голд. Они подошли к нам по ковровой дорожке, после чего Голд полез в карман, а Марианетте слуги принесли небольшую коробку.

— Дорогие мои, будьте счастливы, — улыбнулась Марианетта, и мне даже показалось, что её глаза стали влажными.

Она осторожно протянула коробку, в которой оказалось ни много ни мало небольшой ключ, как я понимаю, от квартиры.

— Чтобы вы были ближе к звёздам, — тихо произнесла она.

— Это же… — начала было Катэрия.

— Будет у вас теперь свой дом, — кивнула Марианетта.

— Большое спасибо… мама, — тихо произнесла Катэрия, обняв её за шею.

Я тоже обнял её без лишних слов, и Марианетта обняла меня так, что удивительно, насколько в такой хрупкой женщине много сил.

Голд был скромнее в проявлении чувств. Он протянул нам конверт, в котором был сложенный лист.

— Поздравляю тебя, дочь, — произнёс Джеферсон. — Надеюсь, твой выбор был правильным и принесёт лишь счастье и безоблачное небо.

— Спасибо, папа, — ответила она тихо с улыбкой и тоже обняла его.

Понять, искренние ли это чувства или она отыгрывала свою роль, было невозможно. Мне же он просто пожал руку.

— Береги её, Грант. У меня всего две дочери, и терять кого-то из них я не намерен.

— Я сделаю больше, чем в моих силах, — ответил я.

Листом в конверте оказалась дарственная. Под наше начало передавали пятьдесят процентов от одного из бизнесов дома Голд — фирму, занимающуюся регистрацией вещей и компаний, если вкратце. Пятьдесят на пятьдесят. Да, Марианетта была права, они будут пытаться примазаться к нам, сделать так, чтобы нас что-то связывало, что-то весомое, чтобы отвертеться было нельзя. И если я не ошибаюсь, конкретно этот бизнес был одним из нескольких основных в их доме. Другими словами, весомый подарок.

Следом за ними начали подходить и другие гости. Чаще всего по несколько человек от каждой семьи или приглашённого дома, даря подарки, как говорится, сразу от всех. Где-то были ключи от машины, где-то была внушительная сумма, а Руден от своей семьи подарил мне лист.

Лист со списком вооружения, которое они передавали нам. Вот это вот действительно хорошие подарок: пулемёты, крупнокалиберное вооружение, патроны, амуниция и много чего ещё, включая даже погрузочную машину. Этому мы применение точно найдём.

Среди дарящих была даже Алианетта, которая решила дарить отдельно от своей семьи. И, в отличие от остальных, она преподнесла нам альбом. Фотоальбом.

— Это… — начала было Катэрия.

— Пусть это будет с тобой, — негромко ответила она.

— Я… это же твой, Али…

— Теперь он будет твоим.

Мне лишь мельком удалось увидеть, что за фотоальбом это был. Судя по всему, там были фотографии их детства, когда ещё была жива их мать. От самого раннего возраста до подросткового. Не знаю, что в нём такого особенного, но для Катэрии, видимо, это было очень важно.

А ты бы не хотел узнать, как выглядел в детстве? Воспоминания? Мать?

Мне плевать. То, что в прошлом, пусть там и остаётся. Мне попросту нечего вспоминать…

Алианетта обняла сначала Катэрию, а после перешла ко мне и тоже обняла за шею, после чего прошептала мне на ухо:

— Береги её, Грант. Она засранка, и я до сих пор злюсь, но второй сестры у меня нет и уже не будет. Такая она единственная.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — ответил я одними губами.

Алианетта была последней, кто преподнёс нам подарок, и если всё это сложить, то денег хватило бы для простой семьи на пару поколений безбедной и фривольной жизни.

Сразу после подарков вновь начались танцы, и теперь я старался сторониться их. Сейчас у меня были иные планы.

— Грог, Вальцелава видел? — спросил я, подойдя к нему.

— Он был с Финисией.

— Я знаю. Где?

Он быстро огляделся.

— Зигфрид знает.

— Ладно, хорошо…

Зигфрида я нашёл тоже быстро. В зале танцующим с Онисией. Пришлось дождаться конца,