— Придешь — узнаешь, — сказал, как отрезал, убийца.

Улица, по которой мы шли, состояла из прилепленных к друг другу бараков с дырявыми крышами и черными дырами вместо окон и дверей. В кучах мусора слышалось шуршание и писк крыс. Этот район пользовался дурной славой. Сюда даже днем городская стража не решалась заходить, предпочитая патрулировать эти места, не отходя далеко от невидимой границы.

"Судя по всему, здесь неофициальное продолжение Женского тупика, — подумал я, глядя на полураздетых жриц любви, стоявших в проемах дверей или подпиравших стены домов. Не успели мы пройти и двадцати метров, как мне довелось увидеть сценку из местной жизни. Удар кулака сутенера опрокинул, стоящую у гнилого забора, шлюху, прямо на землю. Ей здорово повезло, что уже несколько дней стояла сухая погода, только поэтому упала не в зловонную грязь, а лишь на кучу мусора. Женщина попыталась встать, как последовал удар ногой в бок, заставив ее застонать и скорчиться. Даже в сумерках толстый слой белил и красок не мог скрыть следы ее порочной жизни.

— Я все тогда тебе отдала! — всхлипывала, лежа на земле, шлюха. — Муками святой Маргариты клянусь!

— Отдала, грязная сука?! А почему Морион мне сказала….

Место, куда мы пришли, оказалось таверной, находившейся в конце грязного переулка, в районе кривых и ветхих домов, которые, похоже, до сих пор стояли, потому что их подпирали соседние здания. Их верхние этажи нависали над грязными улицами с открытыми вонючими сточными канавами. Сквозь мутные маленькие окна низкого, наполовину деревянного строения, был виден слабый свет свечей. Когда мы подошли к таверне, уже почти стемнело. За все время, пока мы шли, мимо нас скользнуло с десяток темных фигур, да где-то были слышны звуки пьяной драки. Если бы я когда-нибудь потом поинтересовался, почему я не видел пьяных оргий и дикого буйства местного люда, то получил бы ответ, что пришел не вовремя, так как население трущоб ушло на промысел: красть, грабить и убивать.

— Вот мы и пришли, приятель, — осклабился "красный платок". — Там тебя ждет Кривой Жюль.

"Если это таверна, то, где пьяные и шлюхи? Или ради меня закрылись на спецобслуживание? Ладно. Зайдем — спросим".

— Здесь? — спросил я, добавив в голос растерянности и оглядываясь по сторонам. — Кривой Жюль?

— Иди живее, урод, а то нам еще на дело идти, — усмехнулся убийца, явно расслабившись. Бандиты, похоже, чувствовали себя здесь, как дома. В отличие от них, я напрягся, готовя тело к схватке.

Ловлю короткое мгновение, когда "красный платок" начал поворачиваться лицом в сторону таверны, частично утратив надо мной контроль, а убийца, тем временем, решил развлечься. Ухмыляясь, он выбросил в мою сторону руку с ножом. Это был не столько удар, сколько движение, чтобы напугать меня, вот только эта шутка ему дорого обошлась. В следующую секунду его рука с ножом отлетела в сторону, а мой кулак смял ему трахею. Он еще только начал хрипеть, как "красный платок", устрашенный видом своего подельника, не рискнул лезть в драку, а вместо этого попытался выхватить из-за пояса нож, подарив мне пару секунд форы, которыми я не замедлил воспользоваться, сломав ему нос. На какое-то мгновение резкая боль парализовала бандита, а уже в следующее мгновение острие ножа вонзилось ему в горло. Хрипя, с залитой кровью грудью, он еще стоял на ногах, когда окровавленное лезвие моего ножа нашло новую жертву. Убийца умер, даже не осознав факта своей смерти. Быстро оглянулся по сторонам, нет ли свидетелей, затем пробежал взглядом по окнам таверны, но и там не было видно суеты.

"Если они ничего не слышали, то увидеть в сгустившихся сумерках, тем более, ничего не могли. Да где же они? — и тут же с удовлетворением отметил, как из-за угла ближайшего здания вынырнули четыре темные фигуры и быстро направились ко мне. Только после этого, я наклонился и вытер лезвие ножа об одежду убийцы.

— Удивил, — коротко одобрил мои действия Алан, а в глазах молодых шотландцев читалось восхищение.

Теперь начиналась работа наемников, ради которой они были наняты. Дуглас поднялся на ступеньку, затем резко толкнул дверь и быстро вошел. Вслед за ним быстро переступил порог Алан, а уже потом я, и тут же сходу меня обдал густая вонь, состоявшая из запахов прокисшего пива, горелого жира и застарелого пота. В зале таверны стоял полумрак. Оплывшие свечи отбрасывали лишь тусклые мерцающие блики на стены и низкие потолки с потемневшими от времени балками, еле-еле освещая грубо сколоченные столы и скамьи. На полу лежал, грязный и заплеванный, давно не менявшийся, тростник.

Мое предположение оказалось верным, никого, кроме четырех бандитов, сидевших за столом и пивших вино, не было. Возле очага, где висел котел, исходящий паром, стояла пожилая женщина с грязными, лоснящимися от жира, волосами и помешивала варево длинной деревянной ложкой. Кроме них в зале находился лысый здоровяк с маленькими свинячьими глазками, подпиравший стену в нескольких метрах от двери. В правой руке он держал дубинку. Стоило нам войти, как наступила тишина, которую первым нарушил лысый верзила, резко оторвавшийся от стены и теперь, всем своим видом, выражал готовность кинуться в драку. Похоже, его единственного не удивило наше появление. Удивление и начавший проступать в глазах бандитов страх, говорили о том, что те не так представляли нашу встречу. Главаря, Кривого Жюля, я определил сразу, по бельму на левом глазу.

— Удивлены, господа? — не удержавшись, съехидничал я.

Их растерянность длилась недолго, и уже в следующую секунду, бандиты, выхватив ножи и кинжалы, вскочили на ноги. Главарь не успел открыть рот, как вышибала, словно получив сигнал к схватке, замахнулся дубинкой на рядом стоящего Клайда. Ответный удар меча шотландца разрубил ему череп. Тело вышибалы еще не успело рухнуть на пол, как раздались команды Алана: — Дверь на засов! Кто дернется — рубите!

Судя по проявившемуся страху на их лицах, молниеносная расправа в достаточной степени впечатлила грабителей и убийц, заставив их замереть на месте.

"Теперь можем и поговорить, — определил я состояние бандитов.

Только я шагнул в их сторону, как бандиты подались назад, за стол, дававшего им, хоть иллюзорную, но пусть и такую, защиту от нападения.

Не успел я встать, как рядом оказался Алан, причем он сделал так, чтобы разошлись полы длинного черного плаща. Под ним бандиты увидели тусклый отблеск доспехов и висевший на поясе меч. Напряжение усилилось до предела. Страх и растерянность еще поддерживали равновесие, но злоба и отчаяние бандитов вот-вот должны будут нарушить равновесие и начнет литься кровь,