– Нет, извини. – Он нахмурился. – Такого я не знаю.

Я тоже вскочила на ноги.

– Ты уверен? Это редкое имя.

– Абсолютно уверен.

– Но…

– Слушай… – Мужчина больше не улыбался. Он наклонился ко мне и заговорил совсем тихо: – На твоем месте я бы больше не приходил сюда с такими вопросами. Они слушают. У них повсюду уши.

Мне захотелось отступить, когда его дыхание коснулось лица, а тело вторглось в личное пространство, но я сдержалась.

Обычно, когда кто-то говорил они, то имел в виду Вечных, и мне не нужно было уточнять. Но на этот раз я не была уверена, о ком он.

Я сузила глаза.

– Кто слушает?

– Я не знаю человека, которого ты ищешь, но если бы знал, то посоветовал бы держать друзей по ночам поближе. Не прячься в полдень под луннопыльным деревом. Понимаешь?

Волнение, которое только что охватывало меня, испарилось. Он не сказал ничего секретного и не дал никакой подсказки насчет мятежников. Это просто пословица.

«Не прячься в полдень под луннопыльным деревом» – довольно распространенное выражение. Бэйра иногда произносила его, а мать узнала за годы до того, как ее похитили. Оно означало, что не стоит привлекать к себе внимание, потому что прятаться под деревом, на котором днем нет листьев, – все равно что выставлять себя напоказ.

– Конечно, – проворчала я, поворачиваясь к двери. – Спасибо.

Если бы только этот мужчина знал, что его совет мне ничем не поможет.

Глава 61. Лонни

Не разбирая дороги, я вернулась на территорию замка и выбрала длинный путь ко дворцу. Я совершенно не представляла, что делать дальше – у меня не осталось никаких подсказок ни по поводу Рози, ни о ее дневниках.

Впереди в лунном свете мерцали огни замка. Блуждающие огоньки кружили над восточной башней, словно нимб на фоне темного неба. Я сглотнула. Это было красиво, но мне почему-то стало не по себе. Еще одна красивая вещь, созданная, чтобы причинить как можно больше вреда.

Мне хотелось рычать от разочарования. Я думала, что подобралась совсем близко. Что я наконец получу настоящую информацию, но теперь у меня совсем не осталось времени.

За последний год я множество раз хотела вернуться в прошлое и что-то изменить – начиная с того момента, когда Рози попросила меня заменить ее на пиру, а я не стала допытываться о причине.

Я резко замерла посреди тропы, когда меня осенило. Нас учили всегда лгать, но я почему-то была такого высокого мнения о сестре, что полагала, будто Рози всегда со мной честна.

Но, очевидно, это было не так.

За несколько месяцев до смерти Рози страдала от непрекращающегося кашля и настаивала, что ей надо пить отвар из листьев луннопыльного дерева. Если только она не лгала. Если только это не была просто отговорка, чтобы выходить ночью к деревьям.

Я хмыкнула, и меня захлестнуло волнение. Может, в этом все дело? Может, сестра спрятала дневники в дереве? Или, может, там мятежники оставляли сообщения? На листьях, что существовали только ночью и исчезали поутру.

Моя улыбка стала шире. Вот ответ. Я уверена. Единственный вопрос – в каком именно дереве?

На территории замка росло три луннопыльных дерева. Одно – на дальнем краю дворцовых земель, у озера, одно – в центре сада, посреди лабиринта из живой изгороди, и одно – в частном саду леди Рэйвин.

Казалось маловероятным, что сестра или кто-либо другой мог использовать дерево во дворе Рэйвин, но за те месяцы, что Рози болела, она несколько раз ходила к обоим оставшимся деревьям. Я не знала, какое из них было секретным укрытием.

Я решила начать с дальнего дерева – того, что росло у озера. Идя в том направлении, я увидела мерцающие огоньки, танцующие в чаще леса, и услышала далекие голоса, зовущие друг друга. Я напрягла слух. Кто бы это мог быть?

Что, если мятежники находились неподалеку? Или планировали еще одну атаку? Что, если они сейчас идут сюда? Отнесутся ли они ко мне враждебно или дружелюбно, если я случайно столкнусь с ними?

Я не планировала встречаться с ними – не с такой большой группой. Что, если они убьют меня, даже не спросив, что я здесь делаю?

Однако поворачивать назад сейчас тоже было бессмысленно.

Я продолжила путь, решительно приближаясь к голосам у озера в надежде, что мне не придется заходить в Чужелесье – именно там я провела для себя черту. Любопытство однажды меня прикончит, и это лишний способ ему помочь.

К счастью, голоса доносились не из леса. Они вели меня все дальше от дворца, в сторону Лунного озера. Я редко ходила этим путем, если только других вариантов не было. Озеро находилось в стороне от всего остального, на противоположной стороне замка от города. Я слышала, как слуги болтали о его магических свойствах, а меньше всего на свете я хотела сталкиваться с чем-то магическим.

Наконец впереди показалось озеро, окруженное покачивающимся рогозом и тростником. Луна отражалась в водной глади, создавая дорожку света, которая и дала название озеру. Огромное луннопыльное дерево у берега опустило белые восковые листья в воду, создавая рябь на неподвижной поверхности. Как пузырь на выдувном стекле. На мгновение я забыла, зачем пришла, очарованная красотой озера.

Затем звуки смеха вырвали меня из оцепенения. Они были громче, чем раньше. Ближе.

Я обернулась в поисках источника и ахнула. Я словно примерзла к месту, глядя на зрелище перед собой.

Фейри. На поляне у озера были десятки фейри. Некоторые танцевали или пили у костра, но большинство… Я вспыхнула. Я словно попала в один из своих снов.

Ревущее пламя бушевало в центре поляны, освещая их дьявольски красивые лица – и их идеальные нагие тела.

Я почувствовала опьянение, будто гипнотическая музыка скрипок фейри и аромат эльфийского вина вскружили голову, заставив сердце биться быстрее. Желудок трепетал от предвкушения и возбуждения.

Глаза метались от группы к группе, не находя, на чем остановиться. Стоны удовольствия, всплески смеха и звериное рычание эхом разносились вокруг. В нескольких сотнях ярдов передо мной двое мужчин делили на двоих темноволосую женщину, оба толкались в едином ритме. В нескольких футах от них мужчина брал сзади нимфу.

Я была одновременно потрясена и заворожена. Они были такими дикими. Необузданными и раскованными. Они двигались, как будто танцевали без музыки, и мое тело отреагировало на зрелище. Желудок сжался, жар разлился по коже, а соски затвердели, потираясь о грубую ткань платья.

Я с трудом сбросила оцепенение, поскольку знала,