меня заодно…

— Не поняла, — она нахмурилась. Отрицательно качнула головой. — Это что, получается, твой папа был что ли?

— Ты перестанешь или нет? — я недоверчиво смотрел в большие, полные наивности глаза, — Лид… хочешь сказать, что это стечение обстоятельств? Думаешь, я поверю? Ну, тебе самой не смешно?

— Серьёзно? — теперь её брови подпрыгнули на лоб. И там застыли. — Ты серьёзно, Князев? Это был твой отец?

— Всё ещё делаешь вид, что ты не при делах? — я на пару секунд сомкнул веки и протяжно вздохнул. Бред какой-то…

— Это шутка такая, Князев? Ты решил продлить тему отцов и детей? — она нервно усмехнулась.

— Лид, — моя рука машинально поднялась, а кончики пальцев коснулись бархатистой щеки, поглаживая. Само собой вышло. — Давай сначала? Тот мужик, с которым ты прощалась… что это было?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 47

Лида

— Не хотелось бы называть тебя бестолковой, — Макс протянул мне кружку с горячим напитком из малинового варенья, — но это слово так просится, Осина. За каким хером, спрашивается, ты потащилась на улицу с такой температурой?

Промолчав, я мысленно согласилась с ним и приняла, по его словам, целебный напиток. Сделала глоток и, прикрыв глаза, благодарно улыбнулась. Кажется, это именно то, чего мне так не хватало всё это время.

— Ты пока допивай, а я в аптеку, — свернул листик с названиями лекарств, которые остались у меня дома, и положил тот в свой карман, — надеюсь, не заснёшь…

— Я постараюсь, — слабость и температура буквально выбили из меня остатки сил.

Мне хотелось спать. И тишины.

— Пашку я предупредил. Он вернётся примерно через час, и сюда лезть не будет. Так что, можешь об этом не волноваться.

А я и не волновалась. Это последнее, о чём я вообще могла подумать.

Проводив Макса затуманенным взглядом, я дотянулась до своего телефона и набрала сообщение маме:

Мам, всё хорошо. Я у Макса. Того самого. Не волнуйтесь, пожалуйста. На него можно положиться. Он не такой, каким его выставляет папа. Люблю вас. Утром позвоню.

Перед тем, как отправить сообщение, я несколько секунд колебалась. Я не была уверена на все сто процентов, что эту новость оценят адекватно, но всё же во мне теплилась надежда. Мама настроена не так враждебно как отец.

Как только сообщение было прочитано, тут же последовал видеозвонок. А говорить сейчас было сложно. Но ведь это мама…

— Да? — ответив на вызов, я поставила кружку на тумбочку и повернулась на бок, закутываясь в одеяло и ставя перед собой телефон.

— Лида?

— Да, мам?

— Ему можно доверять? Я волнуюсь… что я скажу отцу? — одарила меня обеспокоенным взглядом через экран.

— Правду, — прохрипела, смыкая веки.

— Это не смешно. Ты же понимаешь, что он тут же поднимет шум?

— Ну, скажи тогда, что я у Маши… мам? Я правда с ним в безопасности. Он заботится обо мне, — мне бы хотелось рассказать ей всё. И то, как Макс бережно нёс меня на руках от такси до самой квартиры, где они живут с Пашей. И то, как он укутывал меня в свою одежду; как натягивал мне ноги шерстяные носки и как бегал к соседке в поисках малинового варенья…

— Заботится? — настороженно переспросила мама.

— Он хороший, мам. Я… не хочу тебя обманывать. Поэтому говорю как есть. И, — я сделала глубокий вдох перед тем, как продолжить, — если тебе станет от этого легче, то я могу тебе скинуть его адрес. И даже адрес его родителей.

— Он, что? Живёт отдельно от родителей?

— Да.

— Мне будет спокойнее, если я буду знать, где конкретно ты находишься, дочь.

— Тогда я напишу тебе.

— Лида?

— М?

— Дай ему трубочку, пожалуйста. Где он? Он нас слышит?

От этой просьбы я снова распахнула глаза. Что она хочет ему сказать? Угрожать будет? Предупреждать?

Пожалуй, на сегодня контакта с родителями было достаточно. Даже более, чем достаточно.

— Он спустился в аптеку. За лекарствами для меня.

— За какими?

— Которые остались дома, мам.

Последовало молчание. Мне казалось, что я слышу скрежет шестерёнок в маминой голове.

— Хорошо… тогда я жду адрес. И адрес родителей. — Произнесла она после недолгой паузы, — и телефон. Его номер тоже, — тоном, исключающим другие варианты.

— Хорошо, мам.

Закончив разговор, я тут же отправила маме все требуемы данные и положила телефон на тумбу. Допила малину и снова закрыла глаза. Это был долгий и тяжёлый день. У меня не осталось сил ни на что. Даже на мысли.

Я смутно помню, как вернулся Князев. Обрывки воспоминаний о том, как он держал мою голову, чтобы я могла выпить свои таблетки. А потом сироп до жути приторный и от этого почти тошнотворный. Его голос и пальцы, путающиеся в моих волосах.

Я открыла глаза, прищуриваясь от дневного света и тихо кряхтя.

Как я себя чувствовала?

Лучше, чем вчера. Гораздо лучше. Будто и не была вчера в полуобморочном состоянии. Подушка рядом со мной была примята. А одеяло, которым я укрывалась, было тщательно подоткнуто под меня. Кажется, он всё же спал рядом. Хотя, я предупреждала, что могу заразить его.

Высунув ногу из-под одеяла, попыталась понять, холодно мне или нет. Но, судя по тому, что реакции никакой не последовало, озноб прошёл. Значит, и температура перестала зашкаливать. После ноги последовала рука. Я дотянулась до ртутного градусника и, засунув его в подмышку, снова спряталась под одеялом.

Мама. Я обещала позвонить ей. Взглянула на время. Почти десять.

— Привет, мам, — мой голос после сна показался мне похожим на скрип старых паркетных досок.

— Ну привет, — на выдохе произнесла мама, — я уже думала самой звонить. Ты как?

— Лучше. Намного. А ты? Папа как?

— А здесь… не хочу тебя пугать, но, — она замолчала, а мои пальцы машинально стиснули телефон крепче.

— Но? — напрягшись, я всё же скинула