Одиночные выстрелы до сих пор звучали, пока отчаянный крик… Цыгана?.. не оборвался хриплым всхлипом.

Я высунулась из-за колеса и бегло оценила обстановку. У двери дома лежало три тела. Молчун, Рябой и Цыган. По их неестественным позам было понятно, что они мертвы. Кроме Цыгана, который сипло постанывал и сжимал руками окровавленную на животе рубашку.

– Как им удалось выбраться из подвала?! – вскрикнула я, – Там была задвижка… я ее опустила.

Но тут до меня дошло, что я не о том думаю. Быстро вскочив на ноги, бросилась к качающемуся Тиграну. В его руках был зажат автомат, который он каким-то чудом успел схватить из багажника машины. Я совсем забыла, что там лежало какое-то оружие, а он увидел в нужный момент и успел среагировать. С уважением покосилась на него и стала тщательно осматривать на предмет ранения.

– Тебе чертовски повезло, что тебя не задели, – с облегчением выдохнула, когда поняла, что новых ран на нем нет.

– Из подвала… было д… два выхода, – с ужасной отдышкой проговорил Алмазов, – Амиров… сука… сбежал. Не попал… в него.

– Плевать на него, – зло бросила я, – Сейчас главное доставить тебя в больницу. И не спорь! – повысила на него голос, увидев, что тот собирался спорить.

– За домом… возьми канистру, – вдруг распорядился Тигран, – Надо… убрать… все следы.

Он бросил взгляд на тела отморозков, а я вся закоченела, поняв, что он имеет в виду. Алмазов хотел сжечь трупы и дом. Как бы не было противно, но он прав.

– Я сейчас. Присядь пока, – сказала ему и усадила непослушное мужское тело на багажник.

– Возьми, – покопавшись за своей спиной, он протянул черный матовый пистолет, – На всякий… случай.

Вложив в руку оружие, Тигран положил мой указательный палец на спусковой крючок и отвел от себя.

– Катя.., – посмотрев на меня темными бездонными глазами, позвал он, – Ты…

– Я зайду в дом, возьму хоть какую-нибудь рубашку или майку. Я быстро, – перебив его, проговорила и развернулась, уходя быстрым шагом.

Уже в доме, не особо разбирая, схватила первую попавшуюся вещь и натянула на себя. Это оказалась простая застиранная футболка, но в любом случае, лучше так, чем ходить и светить голой грудью. «Хотя мне не привыкать» – с ожесточением вспомнила аукцион и пробежку по холодному лесу.

Решив не думать об этом сейчас, схватила пистолет и вышла на улицу, огибая дом. Алмазов сидел, откинувшись в багажнике, и тяжело дышал, закрыв глаза. Эта перестрелка вытянула из него слишком много сил. Он держался на последнем издыхании, и мне стоило поторопиться, если я хотела доставить его живым в больницу.

Я шла быстро и целенаправленно, ориентируясь на слова Тиграна, что за домом где-то должна быть канистра. Сканируя пространство взглядом, чисто инстинктивно держала руку с пистолетом чуть впереди. Палец сам по себе лег на спусковой крючок. Мне так было спокойнее, но я все равно оглядывалась по сторонам.

И все же для меня было полной неожиданностью, когда из-за поворота выпрыгнул Амиров. Громко взвизгнув, успела отметить, что он выглядит потрепанным и… пожеванным. Грязь на лице, всклоченные волосы и испачканная одежда. Зато в его глазах было столько злобы и ненависти ко мне, что холодок прошел по спине.

– Неблагодарная тварь, – прошипел Генрих и оскалился, – Да я тебя…

Он подобрался для прыжка ко мне и взмахнул рукой. И только сейчас я увидела, что в одной руке он держит здоровенное полено, которым как раз замахивался, а в другой у него был такой же, как у меня пистолет.

Мое сознание среагировало моментально. Палец дрогнул на спусковом крючке, и я с силой нажала на него. Раздавшийся громкий выстрел оглушил на какое-то время, пока я, зажмурив глаза, втягивала голову в плечи.

Понимание того, что наделала пришло только тогда, когда на землю грузно упало тело Генриха. Он кряхтел от боли и держался рукой за живот. На его рубашке быстро расплывалось темное пятно крови, пока из горла лились предсмертные хрипы.

От ужаса и омерзения с самой себя я согнулась пополам, чувствуя приближающуюся тошноту.

Я убила человека! Я! Убила!

Из голодного желудка поднималась желчь, норовя вывернуть меня наизнанку.

В ушах набатом стучал пульс, пока перед глазами все размывалось.

Склонившись над каким-то кустом, я дышала, дышала, дышала.

– Катенька.., – надтреснутым голосом позвал Амиров, – Катя… как же так?

В его вопросе было столько удивления, боли и непонимания, что я взвыла раненным зверем. Отбросила пистолет и попятилась отсюда. Представлять, как убиваешь, в порыве злости совсем не то, что действительно кого-то убить. Лишить жизни. Это страшно. На мои плечи тут же легла бесконечным грузом вина. Я убийца…

– Катя, – следя за мной, снова позвал Генрих Эдельбертович, – Помоги мне… Я не хочу умирать…

Но я продолжала пятиться назад, пока спиной не уткнулась в грудь доковылявшего Тиграна. Быстро оглянулась. Он держался за стену дома и имел абсолютно синий от слабости вид. Его ноги дрожали так, что я спиной чувствовала, вибрацию мужского тела. В руках у него был автомат, а в глазах небывалая решимость.

– Ты.., – болезненно скривился Амиров, – Живой еще, падла…

– За Маринку и за Катю, – коротко бросил Алмазов и поднял руку с автоматом.

Пули прошили старика, оставив после себя уродливые бордовые отметины…

* * *

Я смотрела, как ярко полыхает дом, в котором лежало четыре тела, и не ощущала идущего от огня тепла. Меня всю сковало холодом и ужасом. Для моей нервной системы случившееся было перебором. Той точкой невозврата, после которой невозможно сохранить здравый рассудок.

Но вместо того, чтобы падать без чувств, я молча развернулась к машине, где на заднем сидении уже лежал Тигран, и направилась заводить джип. Бросив взгляд на потерявшего сознание Алмазова, я хладнокровно вставила ключ, запустила навигатор на встроенном экране и неумело сняла машину с ручного тормоза.

Где-то в относительной близости была трасса. И, даст Бог, мы доедем до нее, не поцеловавшись с деревом.

* * *

– Быстрее! Зовите хирурга, – кричала медсестра в сельской больнице.

Двое мужчин с явным запахом перегара, околачивавшихся рядом, помогли выгрузить Тиграна и теперь несли его к обшарпанному покосившемуся входу.

Я не могла дальше ехать. До Москвы было еще не меньше сотни километров, а тут подвернулось это заведение, где, наверняка, не было нужного оборудования. Но был куда больший шанс спасти Тиграна. С моим неумением водить, до города я бы ехала еще три часа. За это время мой пассажир точно отдал бы Богу душу.

– Катя.., – ненадолго придя в себя, Алмазов звал меня и пытался дотронуться, – Где ты?

– Все хорошо, – я подскочила к нему, вновь утирая слезы, – Ты вылечишься и все будет хорошо. Слышишь?