Возможно, даже из самой Хейвен.

Она скрестила руки на груди.

– Куда мы направляемся, Повелитель Теней?

– Можешь называть меня Столас, – произнес он, не оглядываясь. Ворон на его плече, однако, внимательно наблюдал за ней.

Хейвен изо всех сил старалась не отставать. Она чувствовала себя ребенком, бегущим за взрослым. Неужели он всегда был таким высоким?

– Просто Столас? Без фамилии?

– Ты всегда задаешь так много вопросов?

Девушка закатила глаза, раздраженная тем, что он даже не смотрит на нее.

– Тебе всегда не хватает вежливости, или ты ведешь себя так только со мной?

Его крылья затрепетали, а затем сложились за спиной.

– Вежливости? Я вырвал тебя из лап смерти, принес в свой дом, отмыл от ужасного слоя налипшей на тебя грязи, воздержался от того, чтобы подпитаться твоей магией, – хотя я все еще могу передумать, – а теперь собираюсь накормить, прежде чем отпустить. Чего еще ты от меня хочешь?

Хейвен одернула подол ночной рубашки.

– Для начала – одежду размером побольше. Этот наряд для ребенка.

Столас лишь отмахнулся, продолжая шагать – или, скорее, красться. Он, вероятно, никогда в жизни никуда не ходил пешком.

– Это все, что я смог найти, а вы, смертные, довольно… маленькие.

Бросившись вперед, Хейвен протиснулась между его большим телом и щербатой стеной, и ее взгляд задержался на кроваво-красных прожилках, покрывающих камень.

– А как насчет магии? Разве я не могу просто наколдовать новую одежду?

Столас остановился и смерил девушку с ног до головы пристальным взглядом, а затем посмотрел прямо в глаза. Слабая улыбка тронула его губы.

– Не знаю. А ты можешь?

Значит, это вызов.

Странный серебристый свет струился по коридору – солнечный свет. Только эти лучи казались пропитанными металлом.

Тем не менее, он позволял видеть, и Хейвен обнаружила, что идет быстрее навстречу сиянию. Она не осознавала, как сильно жаждала солнца, пока они не вышли во двор, и нежный солнечный свет не коснулся ее кожи.

Хейвен оглядела окрестности. С обеих сторон двор окружали сурового вида горы. Вдалеке по долинам змеились густые леса с практически серой листвой. За ними к горизонту поднимались еще более зазубренные горные вершины.

Плечи Хейвен напряглись, когда она увидела Порождений Теней, бродящих по двору. Здесь были монстры всех видов. Некоторые – большие и страшные, другие – маленькие, кривые и причудливые. На лужайке появились и те два Порождения Теней, которые пытались сбросить ее с дерева за пределами рунной стены в Пенрифе, и принялись гоняться друг за другом, как щенки.

Хейвен бесстрашно вздернула подбородок и продолжила идти, краем глаза поймав одобрительный взгляд Столаса.

В воздухе над ними кружили вороны, следуя за Столасом, словно гигантская тень, постоянно меняющая свою форму. Их карканье эхом отражалось от гор и складывалось в жуткую песню.

И повсюду, повсюду девушка чувствовала холодное покалывание темной магии. Магия пряталась внутри белых роз, вьющихся на мраморном ограждении по краю обрыва, в бледно-серебристой траве под ногами Хейвен и в холодном сверкающем воздухе, пахнущем корицей и кровью.

– Я думала, что Преисподняя… – Девушка умолкла и взглянула на Повелителя Теней.

– Ужасна?

– Ну… да.

– Для некоторых так и есть. – Мускул на его щеке дернулся, и Столас перевел взгляд на тенистые долины внизу. – По-настоящему ужасные существа, которые приходят сюда, сильно страдают.

– Как? – Ей не следовало продолжать этот разговор, но любопытство пересилило. В конце концов, если верить ее горничной Демельзе, когда-нибудь Хейвен может попасть сюда навсегда.

– А как ты думаешь? – спросил Столас мягким и пробирающим до мурашек тоном, и он как никогда выглядел настоящим Владыкой Преисподней, пронзив Хейвен непримиримым взглядом. – Я нахожу их и пугаю. Хочешь узнать больше подробностей, Зверек? Например, как даже самые храбрые смертные кричат и взывают к своим матерям? Как они пытаются договориться со мной? Как мои монстры разрывают их на куски снова и снова?

Холодок пробежал между лопатками Хейвен, и она покачала головой, ругая себя за то, что задала такой глупый вопрос.

Конечно, здесь творились ужасные вещи, но красота Преисподней заставила ее почти забыть, что это ад.

– Ты думаешь, здесь красиво? – внезапно спросил Столас, приподняв брови.

Прежде чем Хейвен охватила ярость из-за того, что ее мысли прочитали, прежде чем она убедила себя, что никогда не сможет найти здесь, в этом выцветшем жалком подобии реального мира, ничего привлекательного, у нее мелькнула мысль, что это, возможно, самое странное и прекрасное царство, когда-либо увиденное ею.

Но потом эта мысль исчезла, и Хейвен поняла, что все наоборот.

– Нет, просто… здесь все так похоже на царство смертных.

Столас моргнул, и девушке показалось, что она уловила разочарование в его глазах.

– То, что ты видишь, – это зеркальное отражение твоего мира, мира живых. Только вместо лесных существ у нас есть монстры, и вместо светлой магии, живущей в деревьях, животных и воздухе, у нас есть темная магия. Она питается светлой магией заключенных здесь душ.

Хейвен вздрогнула. Это объясняло ее реакцию на это место и сильный, пронизывающий до костей холод.

Девушка еще раз окинула взглядом блеклый пейзаж. Вот только слово «блеклый» сюда не подходило. Конечно, цвета выглядели менее яркими, но серебристые оттенки были насыщенными, глянцевыми и многогранными, и каждый из них, казалось, был соткан из тысячи различных оттенков серебра.

Взять, хотя бы, металлическое небо. Даже если бы Хейвен потратила на рисунок множество лет, она никогда не смогла бы запечатлеть, как облака плывут по нему, будто нити оплавившегося жемчуга Ашарии на поверхности покрытого рябью бассейна ртути.

– Выходит, – начала она, отрывая взгляд от странного пейзажа, – если это зеркальное отражение моего мира, то где-то здесь есть Пенриф?

– Да.

– И… Эффендир?

– И он тоже.

– Наполненный бедными душами, которым не повезло быть сосланными сюда?

– И снова, – прорычал он с явным раздражением, – да.

– Тогда какую часть мира воплощает место, где мы сейчас находимся?

– Руины. – Столас окинул мрачным взглядом долины. – Когда-то города смертных простирались на этих землях, насколько хватало глаз. Но в тот момент, когда на них пало Проклятие, все, начиная отсюда и заканчивая территорией Погибели, было уничтожено. В тот день Преисподняя получила много смертных душ.

Хейвен содрогнулась, представив себе эти города и их жителей, уничтоженных Проклятием.

– А царство смертных получило Королеву Теней и ее монстров.

Повелитель Теней мрачно усмехнулся.

– Моргрит и моя жена всегда презирали это место.

– Почему?

– Недостаточно светлой магии, чтобы питаться. Недостаточно смертных, чтобы пугать. – Он пожал плечами.

– Это ужасно.

– Нет, – отрезал он. – Уничтожение земель Ноктисов – вот что было ужасно. Нельзя отнять у кого-то родину и ожидать, что за этим не последует месть.

Хейвен обладала не очень большими