— Команда Роса — рассмеялся Док — Тот день у Карстовых Пещер стал для меня золотым билетом, Рос. Что бы ты не говорил.

— Хвали его — указал я подбородком на медитирующего эльфа — Что там с нашим мохнатым другом Колываном?

— Травма хребта. Нервный яд. Эта змеюка его едва не кокнула.

— Вылечится?

— Через девять минут и тридцать три секунды все негативные эффекты спадут — успокоил меня Док — Наш мамонт не вымрет. Он кстати уже везде побывал! Колыван наш! На земле, под водой, под землей, в воздухе.

— Не мамонт, а герой — подтвердил я, вытягивая руки в стороны и высаживая по две терновые пущи в коридоре. На всякий случай — Орб, ты еще долго?

— Упустить ничего нельзя-я-я…

— Нам топать по синей стрелке — напомнил я.

— И по мертвяще желто-о-ой…

— Какой-какой стрелке?

— …..

— Мертвяще желтой — судорожно сглотнув, Док напомнил мне слова безумного эльфа.

— Зашибись… и ответа теперь не добиться — озлился я — Он снова впал в прострацию. Орб! Через три минуты выступаем! Вода поднимается!

Тут я не соврал — мы пришли сюда посуху, камень под нашими ногами был лишь слегка влажен и покрыт белыми пятнами высохшей соли, мелкими обрывками водорослей, камушками и песком. Сейчас же через мои ступни мягко перекатывала прохладная вода. Издалека слышался нарастающий грозный гул. Подземелье Ань Гдар напоминало о себе, собираясь утопить нас как котят.

Меня это нервировало. Задержки меня злили. Гнетущая атмосфера заставляла пребывать в непрестанном напряжении. Но я сдерживался и намеревался продолжать в том же духе. Моя группа малочисленна и ее члены пришли сюда лишь ради меня. Будь им нужна выгода материальная — проще было бы отправиться с ишаком Бомом по его крайне нудным челночным делам. Прижимистый полуорк своих не обидит. Будь им нужно развлечение — остались бы рядом с Роской и Кирой, что продолжали рыбачить, а с их позиции открывался прекраснейший вид на всю центральную площадку Кольца Мира, где ежесекундно что-то происходило.

Но они пошли со мной — и оказались в стылой грязи и гулкой темноте. Новые Карстовые Пещеры. И наше здесь времяпрепровождение мало напоминало предписанный Бессмертными безмятежный отдых без напряжения цифровых тел и бессмертных душ.

Потому я терпеливо ждал и стоически взвалил на свои плечи максимально подъемную ношу. Фигурально выражаясь, ножки мои подгибались, колени потрескивали, позвоночник похрустывал, а глаза от натуги вылезали из орбит. Но я держался. И отлично понимал, что мы до сих пор живы не только благодаря моему гению (несуществующему), а и благодаря возросшему профессионализму Дока и дьявольскому уму Орбита. Благодаря лысому проводнику мы избежали множества проблем. Не попали в ловушки и в лапы особо страшных монстров подземелья.

А страшных и даже кошмарных тварей здесь хватало! И нам они точно были не по зубам. Много раз мы оказывались у перекрестков и развилок, где некоторые коридоры были помечены красным — стрелками, кругами, кляксами, отпечатками «кровавых» лап и рук, скалящимися черепами, вбитыми в расщелины и небрежно закрашенными красной краской. И дважды мы попытались пройти по отмеченным опасными метками коридорам. Прошли всего ничего, затем остановились и на цыпочках вернулись назад, стараясь сдержать нервное перепуганное икание.

В первый раз мы увидели мерцающую багровую надпись над ворочающимся в глубокой грязи загадочным монстром. Четыреста двадцатый уровень. Склизкий смертохват.

Во второй раз мы ушли еще быстрее, буквально вылетели наружу. Но успели заметить ошеломляющие цифры. Шестисотый уровень. Хеллкорд. За нами метнулось что-то огромное, но мы успели свернуть и помчались стремительно как антилопы — в том числе и многотонный Колыван.

Вывод прост — незнамо как Орбит выискивал в этом смертельном подземелье относительно безопасные проходы, влет читая многочисленные подсказки и загадочным образом находя оные под толстым слоем грязи, мха и мусора.

Я обеспечивал наше выживание на выбранном пути, принимая на себя некоторые удары, отвечая огнем на огонь и принимая быстрые тактические решения.

Док так же обеспечивал наше выживание, своей исцеляющей и поддерживающей магией компенсируя и сводя на ноль мои ошибки как лидера, когда мое решение приводило к различным ранениям.

Колыван защищал седоков, толстым лбом принимая на себя удары. И мамонт же являлся нашей главной физической силой, буквально сплющивая противников при помощи чудовищной дубины зажатой в хоботе. Если враг прорывался ближе — в дело шли бивни и ноги.

Так вот мы и продвигались…

Эльф закончил познавательную медитацию через десять минут, и наша передышка к моему облегчению завершилась — приливная вода поднялась почти по колено и не собиралась останавливаться на этом уровне.

Мы выстроились в куцый боевой ордер и двинулись дальше, для начала поджарив и раскрошив тройку темных предвестников прилива. Несколько раз свернув, поднялись чуть выше по вылизанному потоками воды наклонному коридору, где и уперлись в шести местах пробитую стену. Из дыр извергалась бурлящая вода, в них же мелькали электрические вспышки.

— Та-а-ам — указал эльф, хлопая ладонью по голове Колывана.

Мамонт поднял дубину и небрежно ударил по едва-едва отличающему цветом месту у самого потолка. Что-то вроде светло-серой заплаты на сером фоне. Я бы вряд ли заметил так быстро — особенно при этом освещении, заметно уступающем дневному свету. Мощный удар заставил заплату продавиться внутрь и покрыться трещинами. Следующий удар завершил дело. В воду полетели куски похожего на сухую глину материала. А затем наши уши заполнил тонкий и жалобный плач… дрожащие и гудящие звуки разлетелись далеко в стороны, заставили завибрировать поверхность воды, наполнили уши тоскливыми переливами.

— Плач прилива — догадался Док — Принцип органа? Нет… тут скорее принцип шотландской волынки. Вода поднимается и давит на некий воздушный карман, откуда воздух выходит через тонкое отверстие, издавая этот звук… ух ты…

— Что пишут про птичек? — осведомился я, преодолевая желание снять блокировку с входящих сообщений.

— Каких птичек? А! Секунду…

Доку потребовалось времени несколько больше чем одна секунда, но вскоре он обрадованно воскликнул:

— Бинго! Сильви-Голди передает, что птицы у вершины утеса немного снизили накал. Но окончательно еще не успокоились.

— Голди? — удивился я тому, что Док выбрал для связи именно ее.

— Ну… да… а что? Она же из Неспящих…

— Это да — согласился я — Отлично. Прилив заплакал. Но как-то недостаточно сильно он плачет — птицы еще летают.

— Мало в флейту ду-у-уть… еще надо игра-а-ать…

По достоинству оценив очередное высказывание Орбита и мало что из него поняв, я просто уставился на его указующий перст и обнаружил, что он указывает на бьющие из дыр в стене струи воды. Затем представил