совместной сделкой был выкуп разорившейся Детройтской автомобильной компании, возглавляемой моим тезкой Генри Фордом. Познакомившись с этим самородком, я отдал должное умению ваших боссов находить грамотных, инициативных людей. Такое под силу только мощной, хорошо разветвленной структуре с подготовленными информаторами. Мари, что вы так нервничаете? Все самое плохое уже случилось… Я немного передохну, и будем выбираться из этого негостеприимного отеля.

Закусив губу, Маша еще раз внимательно оглядела одного из самых могущественных коммерсантов Уолл-стрит, овеянного самыми разными слухами. Провокация? Зачем? Что нового она может рассказать, если ее работа и вся ее жизнь последние полгода были абсолютно прозрачны? Они не догадались, что Тамплиер – это не какое-то конкретное лицо, а все, собравшиеся на острове Джекил? И что это меняет? Вот федеральная армия – это уже серьезно. Надо найти возможность предупредить Сашу о засаде. Только как?

Роджерс попробовал подняться, но ойкнул и сполз по стене.

– Миссис Мари! – Голос его звучал слабо, но повелительно. – Вам придется немного помочь мне, если, конечно, вы хотите как-то выбраться отсюда, а не продолжить общение с этим грубияном Шиффом… Чертово головокружение…

– Слушаю вас, мистер Роджерс, – торопливо выпалила Маша, с тревогой вглядываясь в бледнеющее лицо коммерсанта.

– В этом здании во время последнего ремонта, проводимого моей строительной компанией, по периметру всего подвального помещения в фундамент в точках напряжения были помещены динамитные закладки. Инициировать взрыв можно у любого из трех входов: бикфордов шнур помещен в трубу перил, достаточно свинтить колпачок и зажечь фитиль. Но можно сделать это и изнутри, если разобрать в нужном месте кладку. Главное потом – успеть отбежать подальше. У нас достаточно времени, до обеда тут точно никто не появится, но приступать к работе стоит немедленно…

Аккуратно вынимая из стены кирпичи, Маша размышляла над превратностями судьбы и качелями своей жизни, удивляясь, что еще не сошла с ума от переживаний, свалившихся на нее за это утро. Она так увлеклась, что не заметила, как руки скользнули в пустоту. В нише под аркой примостился кожаный мешок, взлохмаченный жгутами огнепроводных и электрических шнуров, бруски гальванических батарей с прорезиненной ручкой замыкания цепи, а рядом с ними, как музейные экспонаты, дожидались своего часа трут, огниво и кресало.

– Нашли? Хорошо! – подал голос Роджерс. – Надо зажечь жгут, который находится справа, а потом снять решетку в левом углу над сточным коллектором. Вы вполне туда пролезете. Через сто ярдов коллектор выведет вас за пределы клуба прямо на берег, а дальше – как бог даст. Но помните, у вас только восемь минут… Или просто замкнуть рубильник. Но тогда вы не успеете даже помолиться.

– А вы?

– А мне, кажется, уже не подняться. Знаете, Мари, три года назад меня разбил апоплексический удар, и, судя по ощущениям, сейчас рецидив… Но за меня не переживайте, я отправлюсь в преисподнюю с прекрасной компанией… Бизнес, Мари, жесток и очень напоминает войну не только риторикой… Настало время глобальной схватки между владельцами материальных капиталов – заводов, полей, пароходов – и мародерами, весь капитал которых – строчка в биржевой сводке и счет в банке. Если победят мародеры, то плохо будет всем. Хорошо, что это понимает ваш император, в Белом доме и Капитолии столь проницательных нет. Впрочем, наши политики всегда туго соображали… Что это?

Изрядно приглушенная крохотными слуховыми окнами, до подвала донеслась частая пальба, а через мгновение в нее вплелось татаканье станкового пулемета.

– Это запасной вариант – штурм, – упавшим голосом произнесла Маша. – И они даже не догадываются, что здесь засада.

– Это плохо, – закрыв глаза, прошептал Роджерс. – Сейчас Джон экстренно прекратит заседание, всех соберут в фойе и эвакуируют под прикрытие гарнизона береговых батарей. И если вы не собираетесь развязывать полномасштабные боевые действия…

– Сколько у нас времени? – совсем другим, резким тоном произнесла Маша.

Голова Роджерса завалилась набок, глаза закатились, и из уголка рта на подбородок потекла вязкая слюна. Маша схватила коммерсанта за плечи и с силой тряхнула.

– Генри! Мистер Роджерс! Через сколько минут они покинут здание?

На мгновение глаза коммерсанта обрели осмысленное выражение, полупарализованное лицо дернулось, и непослушный язык буквально вытолкнул изо рта:

– Две-три…

Маша прислушалась к суматохе, царившей за пределами подвала, победно улыбнулась и, не тратя времени на последние слова или даже безмолвные молитвы, замкнула цепь. Сухие гальванические батареи выдали разряд, и через ничтожную долю секунды на тихом уютном острове, на берегу реки Восток в штате Джорджия, проснулся огнедышащий вулкан.

Историческая справка

Создавший концепцию ФРС США человек – Пол Варбург (Paul Warburg), высокопоставленный руководитель банка Kuhn, Loeb and Со, член клана Ротшильдов.

В справочнике компаний США ФРС находится в списке частных предприятий.

В 1982 году в апелляционном суде рассматривалось прецедентное дело – частное лицо потребовало у одного из ФРС возмещения убытков, нанесенных ему государством. Суд вынес следующий вердикт: «Федеральные резервные банки – не государственные структуры, а независимые корпорации, принадлежащие частным лицам и контролируемые на местном уровне».

Список владельцев ФРС:

Rothschild Bank of London

Warburg Bank of Hamburg

Rothschild Bank of Berlin

Lehman Brothers of New York

Lazard Brothers of Paris

Kuhn Loeb Bank of New York

Israel Moses Seif Banks of Italy

Goldman Sachs of New York

Warburg Bank of Amsterdam

Chase Manhattan Bank of New York

Три дня спустя. Ставка Верховного главнокомандования

В начале XX века Москва еще не облачилась плотно в каменные одежды, но зелени уже становилось тесно, и с наступлением лета на каждый квадратный метр зеленого пространства набивалось великое множество ползающих, прыгающих и летающих. Вся эта живность, весело жужжа и перекрывая шум деревьев, деловито обживала кремлевские газоны и деревья, торопилась насладиться теплом, вкусить, что бог послал, и оставить после себя многочисленное потомство.

Украшением любого летнего парка были «летающие цветы» – бабочки, единственные насекомые, что не вселяют в нас страх. Задавали тон и обращали на себя внимание неестественно бледные при ярком дневном свете капустницы и кирпично-красные крапивницы. В шумном полете бились о стены и стволы деревьев подслеповатые сумеречно-пыльные бражники, напоминающие птичек колибри. Совершенно бесшумно появлялись, смиренно сидели или ползали медведицы – крупные темно-коричневые ночные насекомые. На медведя они, конечно, ничуть не похожи, но их гусеницы словно покрыты лохматой шерстью.

Буйство красок, перелетающее искрами дикого пожара с одного соцветия на другое, заставляло очень занятых и совершенно не расположенных к сантиментам людей невольно бросать на него взгляд и улыбаться. Но даже среди этой пестрой карнавальной палитры выделялась какой-то нездешней красотой прелестная бабочка – махаон, по-королевски расположившаяся на зеленой листве столетнего дерева. Порыв