– Что ж, пойдем, чего стоять-то. – Подняв ящик с инструментами, он зашагал по коридору, но вдруг остановился, как будто его посетила догадка. – Ты не местный, я так понимаю?

– Не местный.

– Стало быть, приехал посмотреть весь этот маскарад у реки?

– Можно и так сказать.

– Кучка чокнутых мужиков носится по лесам с игрушечными пушками, выставляя себя полными придурками, – сказал он, наблюдая за реакцией Сэма. – Я прав?

– На самом деле, – возразил Сэм, – их приверженность исторической правде впечатляет. Они сами как ожившая история.

Томми задержал на нем хитрый взгляд и усмехнулся.

– Знаешь, а ты прав.

– В смысле?

– Видишь ли, ты сейчас разговариваешь с одним из этих придурков. – Томми протянул руку, показывая Сэму потускневшее кольцо. – Конфедеративные Штаты Америки. Мой прадед носил это кольцо, когда сражался на том самом поле боя. Однако не сказать, чтобы я поддерживал все, за что боролся Юг. Не было никого счастливее меня, когда хозяином Белого дома стал афроамериканец. Давно пора. Мы с Нейтом ездили в Округ Колумбия на его инаугурацию. Но я все равно чертовски горжусь теми парнями, которые сложили головы, исполняя свой долг. – Он повернулся и пошел дальше по коридору.

Сэм кивнул и последовал за ним, не зная, как реагировать на этого чудака, на эту странную смесь замшелой эрудиции и преданности делу. Как бы то ни было, он уже решил, что Томми Макклейн ему нравится. Кроме того, не стоило придираться к потенциальным союзникам.

– Но, послушай, – сказал Томми, убирая в шкаф ящик с инструментами, – я тут чешу языком, а ты ведь, наверное, по делу. Выкладывай, что от меня требуется?

– Я надеялся, что ты расскажешь мне о солдате Конфедерации по имени Джубал Бошан.

– Бошан? – Томми вскинул голову, даже не скрывая своего удивления. – Он-то тебе зачем сдался?

– Ну, я уверен, ты слышал о том, что произошло вчера с Дэйвом Уолвертоном. Он выступал в роли Бошана. Я хочу знать, нет ли у тебя какой-либо информации о нем. Я имею в виду, о настоящем солдате.

Томми долго смотрел на него с непроницаемым выражением лица. Потом слегка склонил голову набок.

– Ты ведь не коп?

– Нет.

– Федеральный агент?

Сэм затаил дыхание, глядя в глубокие темно-серые глаза Томми. Похоже, он упускал последний шанс соврать. Полагаясь на интуицию, он покачал головой.

– Нет.

– Я так и подумал. Так в чем твой интерес?

– Я… – начал было Сэм, и до него вдруг дошло, что он не оставил себе выбора. – Скажем так: то, что произошло вчера на поле боя, не поддается разумному объяснению. И такого рода события обычно привлекают мое внимание.

Томми снова задержал на нем взгляд, а потом разразился смехом.

– Так ты охотник. – Он хлопнул Сэма по плечу. – Тогда все понятно.

Сэм отступил назад, ошеломленный.

– Мне твое имя незнакомо, – сказал он. – И я вообще не слышал, чтобы кто-нибудь здесь работал.

– Я надеялся увидеть Руфуса, – сказал Макклейн. – С ним все в порядке?

– Случилось кое-что непредвиденное. Нам с братом пришлось вмешаться. – Сэм покачал головой, все еще переваривая полученную информацию. – Так ты охотишься вместе с Руфусом Тернером?

– Не так чтобы активно. Охота – не совсем та жизнь, которой можно себя посвятить, когда у тебя ребенок на руках. Если ты понимаешь, о чем я.

Сэм кивнул.

– Понимаю.

– Мама Нейта умерла четыре года назад. Автокатастрофа, пара подростков на первом свидании, все трезвые как стеклышко – в общем, нелепая случайность, как это бывает. Никто не виноват, и никто не выжил. Это был тяжелый удар для нас обоих, особенно для сына. Пройдя через все это, я понял, как важно быть рядом с ним. – Макклейн покачал головой. – Впрочем, это не значит, что я не держу ухо востро и не могу свистнуть охотникам, когда пахнет жареным.

– А что, здесь такое бывает?

Макклейн мрачно кивнул.

– Сам увидишь.

Томми провел Сэма через анфиладу чисто прибранных комнат в глубь здания. Проходя мимо застекленных витрин, Сэм выхватывал взглядом старинные пистолеты и мушкеты, пожелтевшие документы, сапоги и форму – все аккуратно разложенное, с табличками и подсветкой. Всякий раз, когда ему казалось, что он вот-вот нагонит Томми, тот скрывался в следующем зале.

В очередной раз свернув за угол, он все-таки его настиг. Томми остановился у витрины, где были выставлены первый, второй и третий национальные флаги Юга времен войны[63].

– Что не так в городе? – спросил Сэм. – Было что-то необычное до инцидента?

– Начну с того, что город кишит призраками, – отозвался Макклейн.

– В переносном смысле?

Макклейн выразительно посмотрел на него.

– Я похож на того, кто изъясняется метафорами?

– Я просто хотел сказать…

– Видел рельсы, проложенные через город? Когда-то, во времена Конфедерации, поезд шел прямо по главной улице к полю боя. На вагон-платформу взгромоздили Гатлинга[64] и в пух и прах разбили первую волну юнионистов. – Он удовлетворенно кивнул. – Поезд загнали в ангар, но рельсы остались. Люди говорят, по ночам до сих пор можно услышать, как надрывается паровозный свисток.

Сэм вскинул брови.

– Интересно.

– Это еще не все. – Томми показал за угол. – Нам сюда.

Сэм проследовал за ним в комнату, где их поджидал Нейт. Библиотека оказалась светлым помещением с высокими потолками, деревянными книжными шкафами вдоль стен и откатной лестницей, достающей до самого верха. Дубовые столы читальни и читательские столики с перегородками поблескивали под изогнутыми, словно лебединая шея, светильниками. В левом углу стоял еще один стол с аккуратно расставленным компьютерным оборудованием и монитором. На стене висели дипломы и сертификаты в рамках.

– Впечатляет, – искренне восхитился Сэм. – И городские власти оплачивают все это?

– Люди здесь серьезно относятся к своей истории, – сказал Томми. И добавил с легкой ноткой гордости: – Мы с Нейтом многое здесь сделали своими руками. – Он взъерошил мальчугану волосы. – Сделай одолжение, сынок, спусти вниз вон те фолианты, что на полке в правом дальнем углу, видишь? Май 1863 года. Буквы от A до В.