воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт… Спать с бабой, дышать ей в рот… выносить ее логику, не отходить от нее ни на шаг – и все это из-за чего! Воспитанные же в этом отношении не так кухонны. Им нужны от женщины не постель, не лошадиный пот… не ум, выражающийся в уменье надуть фальшивой беременностью и лгать без устали… Им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не… а матерью… Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи. Пьют они, только когда свободны, при случае… Ибо им нужна mens sana in corpore sano (здоровый дух в здоровом теле). И т. д.

Таковы воспитанные…

Чтобы воспитаться и не стоять ниже уровня среды, в которую попал, недостаточно прочесть только Пиквика и вызубрить монолог из “Фауста”. Недостаточно сесть на извозчика и поехать на Якиманку, чтобы через неделю удрать оттуда…

Тут нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля… Тут дорог каждый час… Поездки на Якиманку и обратно не помогут. Надо смело плюнуть и резко рвануть… Иди к нам, разбей графин с водкой и ложись читать… хотя бы Тургенева, которого ты не читал…

…Самолюбие надо бросить, ибо ты не маленький… 30 лет скоро!

Пора! Жду…

Все мы ждем…»

Это письмо должен каждый повесить перед глазами и выучить его наизусть как «Отче наш». Это письмо надо проходить в школе.

Мы советские и постсоветские «совки» тоже впитали в себя совковую рабскую мораль. Нам свойственно долготерпение, осторожность, страх перед начальством. Мы также самоутверждаемся – фотографируемся со статусными фигурами и ставим фотографии на видное место. Нам также свойственно подавлять слабого. Мало что изменилось за сто лет, которые прошли после смерти Чехова. И сегодня нам также необходимо по капле выдавливать из себя раба.

Чехов ненавидел пошлость. «Пошлый» в буквальном смысле – «обычный». Обыденность, скука – вот что убивает в человеке человеческое.

Разве это не современно? Разве Чехов не созвучен сегодняшнему дню?

Сестра Антона Павловича Маша была влюблена в Бунина. Можно понять: красавец, талант. Но Бунин не откликнулся на ее чувства, поскольку Маша была из низкого сословия, а Бунин – дворянин. Это имело значение.

Революция стерла грань между сословиями. Более того, «их благородием» было опасно оставаться. Почетно быть рабочим и крестьянином-бедняком. Какое счастье, что Чехов умер в 1904 году и не дожил до 17-го. И не видел всего того мрака, в который погрузилась страна.

Однако новые веяния уже проникали в чеховское творчество: рассказ «Невеста», пьеса «Вишневый сад».

Лопахин покупает вишневый сад. Приходит время Лопахиных.

А кто он, этот Лопахин? Его дед был крепостным, как и у Антона Павловича. Деятельные Лопахины вытесняют вялых господ, которые ни на что не способны, а только сидят и разглагольствуют: «Многоуважаемый шкаф…»

Лопахин – новый русский, подобный тем, что пришли в 90-е годы после перестройки.

Лопахин не ждет, когда Раневская соберет свои пожитки и отправится в Париж к своему любовнику. Он начинает вырубать сад прямо при ней. Слышен стук топора. Лопахину некогда. Ранее он давал Раневской дельные советы: как спасти имение. Надо вырубить вишневый сад и сдавать участки в аренду. Но Раневская хваталась за голову: как можно вырубить вишневый сад? И что же? Она потеряла все и обрекла свою дочь Аню на полную нищету. Аня следом за Петей уходит в революцию. А мы, сегодняшние, знаем, что это такое.

Чехов испытывал к Раневской смешанные чувства: сочувствие, нежность, осуждение. Лично мне Раневская отвратительна: безответственная, жадная. Она несколько раз повторяет слугам: «Я дала рубль – это на троих». Забыли Фирса. Почему? Потому что для нее люди – мусор. Для нее важны только собственные интересы.

Чехов – поразительно современен. Главное, на что направлена его проповедь, – человеческое достоинство. Всегда, в любых обстоятельствах. И даже в минуту смерти.

Чехов был красив.

Молодой Чехов – просто прекрасен. Главное достоинство его лица – покой. Спокойное лицо с теплым, всепонимающим взглядом. Такие лица бывают у верующих, когда нутро не раздирают страсти. Он все понимает и принимает.

Известен роман Чехова с Ликой Мизиновой – красавицей с соболиными бровями.

Лика (Лидия) любила Чехова, а он любил ее, но тянул кота за хвост, медлил. Типичный мужской страх женитьбы. Он ее передержал, и Лика сбежала к Игнатию Потапенко. Произошло примерно то же самое, что в пьесе «Чайка». Лика послужила прообразом Нины Заречной. Потапенко – прообраз писателя Тригорина. Однако Тригорина Чехов списал немножко с себя. Вот слова Тригорина… «Нет мне покоя от самого себя, и я чувствую, что съедаю собственную жизнь, что для меда, который я отдаю кому-то в пространство, я обираю пыль с лучших своих цветов, рву самые цветы, топчу их корни. Разве я не сумасшедший? А как умру, знакомые, проходя мимо могилы, будут говорить: “Здесь лежит Тригорин. Хороший был писатель, но он писал хуже Тургенева…”»

Что такое писатель? Раб своей профессии. Счастливое рабство.

Потапенко как таковой был посредственным писателем. Во всяком случае, до наших времен его книги не дошли.

Антон Павлович женился на Ольге Книппер – актрисе МХАТа. Почему на ней, а не на Лике? Лика была красивее и больше любила Чехова, чем Ольга Книппер.

Книппер вышла за Чехова по расчету. Она была любовницей Немировича-Данченко, который был каменно женат, и у Ольги не было с ним никаких брачных перспектив. Она вышла за больного Чехова, поскольку Чехов – имя и можно было крутить роман с Немировичем на равных. Он – женат, она – замужем. Никому не обидно. У Чехова никакого расчета не было. Он был немножко сноб. Ему льстило, что Ольга не просто молодая женщина, а талантливая актриса, яркая личность, это интересно.

Книппер оказалась неплохим менеджером. Пристроила Чехова к доходам театра, он имел акции.

В сорок четыре года Чехов выглядел как старик. Туберкулез делал свою разрушительную работу.

Антон Павлович не покидал Ялту, а Ольга не покидала Москву, МХАТ. Они писали друг другу письма. Письма полны дружеского участия, но это все равно – только письма.

Постоянно рядом с Антоном Павловичем находилась его сестра Маша. У Маши не было своей жизни, она жила жизнью брата. Он завещал ей почти все имущество и доходы от переизданий.

Став женой Чехова, Ольга не порвала с Немировичем-Данченко