– Ты как себя ведешь? – строго спросил Данелия.

– А как? – не понял Аслан.

– Почему руки распускаешь?

– А что я такого сделал? – удивился Аслан.

– Лапал Веру.

– Если женщина ходит ночью одна, без мужчины, значит, она проститутка и она хочет, чтобы ее лапали.

– Она дочь известного человека, который дружит с Ельциным, – мягко растолковал Данелия. – Он Ельцину пожалуется, тебя посадят в тюрьму. Ты хочешь в тюрьму?

– Что же мне делать? – испугался Аслан.

– Уезжай в соседнюю гостиницу и сюда ни ногой. Когда фестиваль разъедется, тебе сообщат.

Аслан исчез.

На другой день я вышла на балкон, стала смотреть вниз. Увидела: шагает Данелия походкой полководца, выгнув спину, а вокруг него мельтешит обезглавленная карачаевская шушера. Картина: Сталин в окружении политбюро.

В каждом режиссере сидит Сталин. Не расстреливает, но повелевает.

Кинофестиваль – это государство в государстве. Есть своя элита и свои неприкасаемые, в том смысле, что к ним не хочется прикасаться. Их по-разному селят в гостинице, по-разному кормят.

Есть дорожка славы, буквально как на Каннском фестивале.

Но вернемся к Паше. Паша очень походил на своего отца, точно с таким же голосом и манерой говорить. Вылитый отец – минус его талант и минус его заработки. Единственный козырь – сын Войновича.

С этим своим единственным козырем он влюбился в актрису Наташу Е. У Наташи была большая грудь, как два футбольных мяча. Она не скрывала свое богатство и расстегивала на кофточке пять верхних пуговиц.

Паша сошел с резьбы. Неотступно следовал за Наташей, не в силах отвести от нее страждущих глаз. Наташу смешила Пашина самоуверенность. Где он? И где она?

Наташа ждала арабского шейха с нефтяными скважинами и с пригоршней бриллиантов, а не стодвадцатирублевого архитектора.

Паша страдал. Я его поддерживала. Я говорила:

– Ну что, ты не найдешь себе такое же вымя?

– Такое нет, – серьезно отвечал Паша.

Ирина, жена Володи, ходила мимо Паши с каменным лицом. Паша в ее глазах практически дворняга, сын беспородной Болтушкиной.

Паша все чувствовал и страдал. Его накрывала низкая самооценка, а ничто так не ранит в молодые годы, как низкая самооценка. Развивается комплекс неполноценности.

Фестиваль подошел к концу.

Праздновали закрытие. Для этой цели выкачали всю воду из бассейна. Разместили в яме маленький оркестр. В пустом бассейне устроили танцы.

Я подошла к краю бассейна, увидела пляшущего Пашу.

Он справлял свое поражение. Это был танец-отчаяние. Паша прыгал, как ребенок, махал над головой руками. Вокруг него ловкие мажоры красиво крутили телами. Их жизненная дорога шла в гору. У них было прекрасное настоящее и будущее. А Паша – подранок. Ни настоящего, ни будущего. Все жизненные успехи вычерпал знаменитый отец. А Паша – просто сын Войновича. И это все.

Он махал над головой руками, как будто отгонял пчел. Неловко скакал и при этом смотрел вниз, под ноги. Он не знал себе цены и был глубоко несчастен, особенно в минуту всеобщего веселья.

После смерти старшей сестры Паша переехал в ее трехкомнатную квартиру. Свою однокомнатную продал. На вырученные деньги купил маленькую квартирку в Черногории, на берегу моря. Его манили корни предков.

Владимир Войнович говорил: «Гордиться своими предками так же глупо, как и своей национальностью. Но знать свою родословную по крайней мере интересно».

Паша тщательно изучил свою родословную начиная с 1325 года. Родоначальником фамилии был некто Воин, зять сербского короля Стефана Дечанского.

Воин был самой важной персоной в роду, но и после него были люди, прославившиеся на том или ином поприще. Иво Войнович – самый известный сербский писатель и драматург. Были также генералы, адмиралы и даже венецианские дожи.

Марко Иванович Войнович – один из основателей Черноморского флота. Екатерина II его высоко ценила.

Паша погрузился в историю своего рода. Он водил экскурсии, читал лекции. Его знал весь город. Пашу уважали. Гордились его присутствием.

Паша полюбил свою новую жизнь. Его самооценка выросла. Прошлая жизнь ушла в прошлое.

Время от времени Паша приезжал в Москву, навещал отца.

Паша стал красивее, чем в молодые годы. Он похудел и загорел. Я не понимала, почему он одинок. Я его спрашивала:

– В чем твое счастье?

– Утром выхожу из дома. Лето. Пальмы. Море. Вот и счастье.

Паша не женился, не завел семьи. Видимо, не нашел такую же грудь, как у Наташи. Такие действительно трудно найти.

Паша питался свежей, недавно пойманной рыбой, дышал морским воздухом, пил чистую воду. Работал как архивариус, погружался в историю как в науку, не вылезал из компьютера. Эта жизнь ему нравилась и казалась гармоничной, как чистая вода.

Приезжая в Москву, Паша останавливался у Светланы. Светлана ему очень нравилась – закрытая, скромная, красивая.

Каждое утро появлялся шофер и увозил Светлану куда-то в зиму, в осень, в весну. Вечером она возвращалась. Где была? Что делала? Никто не спрашивал. Она не рассказывала, но очевидно, что рулила, руководила, проверяла. Если ослабить бдительность, разворуют в одночасье.

Паша восхищался Светланой как личностью и был благодарен за отца, в отличие от Оли. Третий возраст Володи протекал в раю. Вся жизнь в доме подчинялась его интересам. Такого не было раньше никогда. С Валей – нищета. С Ириной – эмиграция. И только со Светланой – покой, творчество и любовь.

Паша радовался за отца, а Оля – злилась. Почему? Оля росла залюбленной, заласканной – все для нее. И отец – для нее. А Паша выживал, как волчонок в лесу. Ему не на кого было рассчитывать ни в юности, ни в зрелости. Паша любил отца как человека, как отдельную личность, а не как бесплатное приложение. В глубине души Паша обижался на отца за несправедливое распределение любви к своим детям: Оле – все, а ему, Паше, объедки со стола. Иногда он озвучивал свою обиду. Володя оправдывался. Писал Паше письма. Зависел душевно. Страдал.

Через какое-то время Паша уезжал в свою Черногорию к своим предкам. Их накопился целый взвод, с ними было очень интересно, гораздо интереснее, чем с живыми современниками. Черногория – мир Паши и его место на земле.

В одно хмурое утро Светлану разбудил телефонный звонок. Звонил представитель российского посольства в Черногории и сообщил, что Павел Владимирович Войнович скончался. Вскрытие показало: инфаркт.

Светлана едва удержалась на ногах. Через час из своей комнаты вышел Володя. Они, как правило, вместе завтракали, пили кофе.

Володя посмотрел на Светлану и спросил:

– Что-то случилось?

– Плохие новости, – ответила Светлана.

– Нюша? – испугался Володя. – Она попала под машину? Ее загрызла большая собака? Что? Не молчи…

– Паша