— Как ты там? — крикнул ему сверху Перек. — Не умер, а? Вот была бы досада.

Шпандау медленно передвигался по колено в грязи. У самого дна месиво было гуще, потом делалось более водянистым, а сверху плавали тонкие корочки. Шпандау нащупал рукой стену: дерево, пальцы скользили по трещинам и щепкам. Дуб? Похоже на гигантскую бочку.

— Воняет, правда? Когда-то, тысячу лет назад, тут делали уксус. Я здесь чуть ли не полдня сегодня провел, все осматривался. Интересно. Когда идет дождь, бочки наверное снова наполняются, содержимое размокает, и вонять начинает с новой силой. Ну а часть той гущи, в которой ты сейчас ковыляешь, — это крысиное и голубиное дерьмо. Я бы на твоем месте не пробовал эту дрянь на вкус.

Перек присел на край лестничной площадки и посмотрел вниз на своего преследователя. Луч фонарика рыскал в темноте, пока не наткнулся на Шпандау.

— Ну, что притих? Не находишь, что сказать? — издевательски спросил Перек. — Что ж ты так, разве ты не хотел со мной поговорить?

Упавшая сверху щепка попала Шпандау в плечо.

— Вот выберусь отсюда — тогда мы с тобой побеседуем, — сказал Шпандау.

— Ты не слишком-то умничай, это ведь ты, а не я позволил загнать себя в уксусную бочку, — напомнил Перек.

Шпандау подпрыгнул к источнику света. Недостаточно высоко: от кончиков его пальцев до края бочки еще оставалось как минимум полметра. Когда он приземлился обратно, жижа всколыхнулась и вонь снова усилилась.

— Я бы на твоем месте оставил попытки. Так только хуже. Ты ведь не хочешь, чтобы меня вывернуло прямо тебе на голову?

— Ты, маленький сбрендивший мудак!

— Лучше будь со мной повежливее. Я как следует все продумал. Целый день бродил по окрестностям, подыскивал подходящее местечко. Но даже и представить не мог, что мне так повезет. Забрел сюда по чистой случайности. Хотел просто найти какой-нибудь безлюдный уголок, чтобы оглушить тебя и связать. Но так даже лучше.

— Не пройдет и пяти минут, как за тобой будет охотиться половина полицейских Прованса.

— Ну и чего они этим добьются? Они ведь не знают, куда ты побежал. Мы с тобой преодолели около полумили, и никто из них даже не догадывается, в каком направлении. Нет, меня им не поймать. И тебя они найти не успеют. Спорим, они даже не в курсе, что ты вообще за мной погнался? Просто побежал и все.

— Надо полагать, ты все это затеял не просто так? У тебя есть какая-то цель.

— О, разумеется, — подтвердил Перек. — Я собираюсь тебя убить.

— Хм, учитывая, что я тут, внизу, а ты, чертов псих, там, наверху, как ты себе это представляешь? Заговоришь меня до смерти?

— Я купил диктофон. Хочу, чтобы ты молил меня о пощаде. Я запишу твои мольбы, а потом дам послушать Анне. Хочу, чтобы она услышала, какой ты слюнтяй. Чтобы знала, что ты совсем не такой, как она воображает.

— Что бы со мной ни случилось, до Анны тебе не добраться.

— Да что ты понимаешь, дубина!

До Шпандау долетела еще одна щепка, на сей раз угодила в голову.

— Ну что, не хочешь просить пощады? Давай же, не тяни.

На сей раз сверху упала целая доска пять на десять сантиметров и длиной больше метра. Она с грохотом врезалась в стену, отскочила и задела Шпандау. Мелкие обломки осели на поверхности жижи.

— Ну и сколько времени у тебя в запасе? — поинтересовался Шпандау. — Вода тут есть, а без еды я могу обходиться неделями. Ничего ты мне не сделаешь.

— Ты в этом уверен?

Перек снова закопошился наверху. Последовала пауза. Что-то маленькое и легкое шлепнулось Шпандау на макушку и осталось в волосах. Тот дернулся и стряхнул это нечто.

Еще одна такая же штука упала ему на плечо. Он смахнул ее, отправил в пустоту.

— Теперь ты там не одинок.

Луч фонарика забегал по дну огромной кадки.

— Одного нашел.

Всего в полуметре от колена Шпандау на дрейфовавшем по поверхности жижи мусоре сидел скорпион.

— А второго что-то не видать. Ага, вот он, у стены.

Луч света ушел в сторону. Еще одна тварь шмякнулась на плечо, Шпандау сбил ее ударом. Следующее членистоногое прицепилось к его куртке, он щелкнул по нему, скорпион угрожающе закачал хвостом, еще один щелчок — и существо отлетело и врезалось в стену.

— Что-то не слышу, чтобы ты умолял меня.

Еще один скорпион.

И еще один.

Перек врубил свет. Несколько тварей сгинуло в воде. Остальные прилепились к стенам или перебирались по плотному слою плававшей вокруг Шпандау гадости.

— Похоже, они всерьез на тебя разозлились. Уже прочухали, что ты там. Теперь ждать осталось недолго. Тебя еще не укусили? Думаю, нет.

Еще один скорпион… И еще…

Один шлепнулся ему на плечо, у основания шеи. Он замешкался, пытаясь его стряхнуть. Почувствовал, как жгучее жало проходит под кожу. Вскрикнул.

— О, ну наконец-то! А то я уже начал в них сомневаться. Пока не умоляешь? Не слышу.

Еще одна тварь на голове.

И снова на плече.

Поскорее избавиться от них, поскорее…

— У меня тут штук семьдесят пять этих малюток. Они в здешних краях кишмя кишат. Под камнями, внутри старых жестянок. Мне оставалось только собрать их щипцами и поместить в пластиковое ведерко. Выбраться из пластиковой емкости они не могут, соскальзывают. Теперь могу подавать их как фрикадельки. Сколько тебе еще фрикаделек? Уже что-нибудь чувствуешь? Яд. От одного укуса не умрешь, если, конечно, ты не аллергик. Но если их будет несколько…

Опять… Опять… Опять…

Чуть выше правого колена, острая боль, маленький гаденыш пополз вверх по ноге и ужалил через штанину.

Перек был прав, от одного укуса, пожалуй, и впрямь не умрешь. В детстве его уже жалили, дело было в Аризоне. Нога распухла, но он не умер, только заболел. Врач, который дал ему противоядие, рассказал, что, если вовремя оказать помощь, почти никто из пострадавших не умирает…

Ладонь. Кожу словно прошило раскаленной иглой. Скорпион уцепился за куртку и пропутешествовал вниз по рукаву, пока не добрался до незащищенной плоти.

Сердце Шпандау бешено колотилось. «Сколько времени нужно, чтобы яд начал действовать? Насколько это будет болезненно? Чем быстрее пульс, тем быстрее яд распространяется по сосудам. Первый ужалил в шею, я скоро это почувствую». Шея начала неметь и распухать.

«Должен же быть какой-то выход из положения, должен…»

Если он потеряет сознание, они облепят его со всех сторон…

«Я не умру. Только не здесь. Господи, не дай мне умереть такой смертью».

Нахлынула волна