Возвращаясь к проблеме отношения Анны Комниной к норманнам, мы должны признать, что восприятие нашей принцессой Роберта Гвискара и его сына Боэмунда Тарентского зависело не столько от личных впечатлений, сколько от придворных слухов и рассказов Георгия Палеолога или Татикия. Действительно, Роберта Гвискара Анна никогда не видела, а Боэмунд Тарентский остался для нее мимолетным, но ярким подростковым воспоминанием, так как принцесса могла видеть норманна только в период его пребывания в Константинополе в 1097 году накануне Первого крестового похода. Победа Алексея Комнина над Боэмундом в 1108 году и Девольский договор, по которому гордый норманн признал себя вассалом византийского императора, венчают рассказ Анны Комниной о войнах с норманнами, однако некоторые детали повествования Анны о норманнах заставляют нас остановиться на них более пристально.

Анна Комнина оставила много важных описаний норманнских рыцарей, их вооружения, тактики и стратегии. Эти описания могли быть не только следствием общения принцессы со стратигами ее отца, но, очевидно, носили характер актуальной военной информации. Как известно, в период написания «Алексиады» нашей принцессой, в 1147 году флот Рожера II (1130–1154), норманнского короля Сицилии, находившийся под командованием знаменитого адмирала Георгия Антиохийского, захватил Корфу, а затем разорил Афины, Фивы и Коринф. Император Мануил I Комнин был занят в это время борьбой с половцами и сумел организовать ответный удар только через год. Византийский флот в союзе с венецианцами осадил Корфу осенью 1148 года, однако взять крепость удалось еще через год. Норманны Георгия Антиохийского совершили новый пиратский рейд в 1149 году, дойдя до самых стен Константинополя и разорив несколько вилл в окрестностях столицы. Таких успехов не достигали в годы детства и юности Анны Комниной ни Роберт Гвискар, ни Боэмунд Тарентский. Норманнская угроза, ставшая столь актуальной в начале царствования Мануила Комнина, делала воспоминания Анны Комниной о войнах ее отца с норманнами важным публицистическим упреком правящему императору Мануилу, а рассказы Анны Комниной о военном искусстве норманнских рыцарей во второй половине 1140-х годов отвечали интересам современных читателей.

Анна Комнина и образ императора Иоанна Цимисхия

Традиция античной и византийской литературы требовала от историка соотносить актуальные события с неким «золотым веком», отблески славы которого периодически проступают на том или ином герое нашего времени или, напротив, свидетельствуют о еще более вящем величии современников. Так, например, Геродот начинает свое повествование с истории Троянской войны и аргонавтов, Полибий при изложении римской истории берет за точку отсчета победу Лисандра над афинским флотом в битве при Эгоспотамах, а Прокопий Кесарийский открывает свою историю войн императора Юстиниана Великого увертюрой, в которой превозносит военное искусство византийской конницы над воинским мастерством лучников «Илиады».

Богородица коронует императора Иоанна I Цимисхия (969–976). Золотой гистаменон

Как уже было отмечено выше, Анна Комнина подобно своим предшественникам постоянно соотносит своих современников с образами, заимствованными из поэм Гомера и древнегреческой истории. Она сравнивает свою мать с Афиной Палладой, императрицу Марию Аланскую – со статуями Фидия, своего жениха Константина Дуку – с белокурым Менелаем, Роберта Гвискара – с Ахиллом, а саму себя – с Ниобой. При этом Анна сознательно позиционирует себя в первую очередь как историк правления своего отца императора Алексея и рассказывает о событиях, большинство из которых она застала лично или же знала благодаря отцу и его ближайшему окружению, в частности, благодаря собственному личному общению с императором Алексеем, а также с супругом, матерью и бабушкой. Экскурсы Анны в более отдаленные периоды византийской истории встречаются сравнительно редко. В этом заключается существенное отличие Анны Комниной как от ранневизантийских историков Прокопия Кесарийского и Агафия Миринейского, так и от современных ей византийских хронистов Иоанна Скилицы и Иоанна Зонары. Когда Анна Комнина пишет об исторических событиях вековой давности, прежде всего бросается в глаза комплементарное упоминание императора Иоанна I Цимисхия (969–976). Очевидно, память о правлении этого василевса бережно сохранялась в семейных анналах византийской военной знати, к которой принадлежала семья Комнинов, и это обстоятельство вовсе не было простой случайностью.

Анна Комнина упоминает императора Иоанна Цимисхия в рассказе о манихеях: «Вот этих последователей Мани и сыновей Каллиники, Павла и Иоанна, людей грубых, жестоких, без колебаний проливающих кровь, победил на войне и захватил в плен славный среди императоров Иоанн Цимисхий; он вывел их из Азии, из областей Халива и Армениака, во Фракию и заставил поселиться около Филиппополя. Он сделал это, чтобы, во-первых, удалить их из хорошо укрепленных городов и крепостей, которыми они распоряжались как неограниченные правители, а во-вторых, чтобы использовать их как надежную стражу против скифских набегов, которым постоянно подвергалась Фракия. Ведь варвары проходили через долины Гема и совершали набеги на равнину, лежащую у его подножья… Иоанн Цимисхий превратил еретиков-манихеев из врагов в союзников по оружию и, таким образом, выставил надежную защиту против кочевников-скифов».

[Ἀλλὰ τούτους δὴ τοὺς ἀπὸ Μάνεντος καὶ Παύλου καὶ Ἰωάννου, τῶν τῆς Καλλινίκης, ἀγριωτέρους ὄντας τὰς γνώμας καὶ ὠμοὺς καὶ μέχρις αἵματος διακινδυνεύοντας ὁ ἐν βασιλεῦσιν ἐκεῖνος θαυμάσιος Ἰωάννης ὁ Τζιμισκῆς πολέμῳ νικήσας, ἐξανδρα ποδισάμενος ἐκ τῆς Ἀσίας, ἐκεῖθεν ἀπὸ τῶν Χαλύβων καὶ τῶν Ἀρμενιακῶν τόπων εἰς τὴν Θρᾴκην μετήνεγκε. Καὶ τὰ περὶ τὴν Φιλιππούπολιν αὐλίζεσθαι κατηνάγκασεν, ἅμα μὲν τῶν ἐρυμνοτάτων πόλεων καὶ φρουρίων, ἃ κατεῖχον τυραννιῶντες, ἀπαγαγών, ἅμα δὲ καὶ φύλακας ἐπιστήσας ἀσφαλεστάτους τῶν σκυθικῶν ἐκείνων διεκδρομῶν, ἃς ὑπο σύχνως ὑπὸ βαρβάρων τἀπὶ Θρᾴκης ἐπεπόνθει χωρία· ὑπερ βαίνοντες γὰρ τὰ τέμπη τοῦ Αἵμου τὰς ὑπὸ τοῦτον πεδιάδας κατέτρεχον… Ὁ δὲ Τζιμισκῆς Ἰωάννης τοὺς ἐκ τῆς Μανιχαϊκῆς αἱρέσεως ἀντιμάχους ἡμῖν ποιησάμενος συμμάχους κατά γε τὰ ὅπλα ἀξιομάχους δυνάμεις τοῖς νομάσι τούτοις Σκύθαις ἀντέστησε][357].

Экскурс Анны Комниной о манихеях и о мерах Иоанна Цимисхия по укреплению балканской границы Византийской империи, несмотря на свою краткость, содержит много интересных сведений, важных для понимания стратегического положения Византии и этнокультурной обстановки в империи в X–XI веках.

Иоанн Цимисхий принадлежал к числу т. н. «солдатских императоров», с которыми справедливо связывают такое примечательное явление как «византийские крестовые походы X века» – серию наступательных войн, в ходе которых империя окончательно сокрушила военную мощь суннитского халифата Аббасидов и остановила экспансию шиитского халифата Фатимидов. Несомненно, военные таланты Иоанна Цимисхия и его блистательные победы над арабами, болгарами и русами столетие спустя служили образцом как для Алексея Комнина, так и для его военного окружения в бурную эпоху борьбы за существование Византийской империи на рубеже XI–XII веков. Несмотря на то, что Иоанн Цимисхий