На Атлас вопрос проигнорировал и вообще не останавливался:

— …Ты надеешься на победу Тамбовских на стрелке, но не понимаешь, что этим только усугубишь ситуацию.

— Усугублю тем, что в этом мире станет несколькими отморозками меньше?

— Шестерки приходят и умирают, это бесконечный ресурс, покуда держится страна. Медведевские разбегутся, попрячутся по норам, и прихватят с собой всё самое ценное. Твоя секси-следак слишком ограничена в ресурсах, чтобы прижать их сразу везде. И, если на чистоту, она не преследует цели их душить в зародыше, она просто хочет их закрыть. Твои цели другие.

— Ты за меня и это будешь решать?

— Решать будешь ты. Я лишь стараюсь, чтобы на этот раз ты сделал правильный выбор. А теперь слушай, почему это важно. У медведевских есть плёнка, на которой тебя допрашивают. Ты ляпнул очень много лишней, очень лишней информации. Если ты думаешь, что до неё никому нет дела… Тебе просто придётся мне поверить, насколько эта плёнка может изменить всё.

— Ты вот вроде бы весь такой умный, — ответил я. — А простой вещи уяснить не можешь. Нет ни одного основания, чтобы тебе верить.

— Понимаю. Это пройдет. По кирпичикам, от случая к случаю, ты начнёшь понимать, что мои предупреждения были разумными.

— А ты докажи делом, а не словом. Встреться со мной. Расскажи всё как есть.

— Исключено. Однако я действительно могу помочь, если это в чем-то тебя убедит. Чтобы ты понимал, даже сейчас я рискую, разговаривая с тобой.

— Чем же?

— Ну, к примеру, возьми вилку и ткни официанта в руку. Тебе за это ничего не будет.

— Шутишь? Чтобы меня отсюда выгнали?

— Артем, если мы хотим хоть как-то полагаться друг на друга, нам обоим придётся сделать первый шаг. Этот — твой. Можешь просто его ударить или ущипнуть.

Да уж, бред какой-то… И всё-таки какой-то азарт был. Взял вилку со стола и медленно поднес её к официанту, после чего ткнул в предплечье… И ничего. Он даже не посмотрел на меня, взгляд у него уперся в одну точку. Тогда я ткнул близко к костяшкам. И тоже никакой реакции.

— Это что? — спросил я в трубку. — Он работает на тебя? Он живой вообще?

— Это часть большого маскарада, в который ты начнёшь погружаться. Когда ты покинешь это место, официант не вспомнит ничего. — Он выдержал паузу. — Первый шаг ты сделал, это хорошо.

— Теперь помоги мне с медведевскими.

— Помогу. При условии, что сразу после этого…

— Ты расскажешь мне всё и отправишь меня домой.

Тишина.

— Поговорим об этом позже. Что ты хочешь сейчас?

— Я смогу поговорить с бароном? Твоими усилиями?

— Да. Предупрежу сразу. Если решишь потащить Тамбовских по местам своей боевой славы, ничего тебе не достанется. А теперь верни телефон официанту.

Вернул. Официант молча ушёл, не проронив ни слова.

Еще один странный диалог со странным Атласом. Он мне не нравился — знает слишком много. Чересчур много. Где он меня выследил, как? Впрочем, с такими знаниями он легко мог меня устранить — кое-о-чем достаточно было бы рассказать медведевским. Хм…

А ведь у морга нас ждали неслучайно. Может, это их Атлас навёл? Мог. Но как-то… мелко, что ли. Тогда нужно было приезжать самим графам Медведевым. Да и от Лены мог избавиться проще — достаточно донести о том, чем она занимается в служебное время, и её сожрут свои же. Но тут, возможно, Атлас как раз деталей и не знал. Ну не может же он быть всевидящим и всеслышащим? Короче, подозрения роились нехорошие, нужно с ним держать ухо востро.

К нам подошел мужчина в широком малиновом пиджаке и с золотой цепью на шее. Попросил временно удалиться всех, кроме меня, и Отто с Тунгусовыми пошли обратно в машину. Человек в пиджаке сел напротив меня. Буднично взмахнул руками, и из них начала разрастаться полупрозрачная диаграмма. Как голографическая. Достигнув размера диаметром с полуметр, она мгновенно влетела прямо в меня… а через несколько секунд вылетела обратно. Теперь на диаграмме виднелись цветные царапинки и загогулинки, которых до этого точно не было. Мужчина внимательно их посмотрел, кивнул и молча ушел. Проверял, значит.

А потом пришел Тамбовский барон. Огромная двухметровая туша, одинаково длинная и в высоту, и в ширину. Ну ладно, если не одинаково, то близко к тому. Тем не менее, как-то вот сразу становилось понятно, что это может быть только он и никто другой.

Черты лица были смуглыми, было в нем что-то цыганское. Барон передвигался с золотой тростью. На нем было красное одеяние, чем-то напоминающее турецкого султана. Рядом шло сопровождение, пять охранников — кто в кожанках, кто в пиджаках.

— Чем обязан? — спросил барон, устроившись напротив.

— Меня зовут Думер, — представился я, — но имя моё вам ничего не скажет.

Уже на этих словах барон заскучал. Я видел это в его отстранённом взгляде, в едва ощутимом вздохе. Нужно было переходить сразу к сути, я это понимал, но вот какое дело… Слова Атласа. Да, черт возьми, они имени смысл.

— Сегодня у вас состоится стрелка с графами Медведевыми, — продолжил я. — Эти сведения я нигде не подслушал и не додумал, а получил непосредственно от одного из их юристов. Теперь уже покойного юриста…

— Приятное уточнение, — медленно кивнул барон.

— Есть и другие, менее приятные уточнения. Вы предлагали Медведевым стрелку на пуанте Елагиного острова или в Каменке по Выборгскому шоссе, чтобы решить всё… честно. В ответ они назвали Пять углов. Вы могли подумать: так они страхуются, что вы их не тронете. На самом же деле им нужно, чтобы вы именно так и считали.

— Обоснуй разницу, — сказал барон.

— Они готовятся к настоящей пальбе. Не взирая на оживленное место. Будет засада.

— Это в их стиле, — признал барон. — Да только ты-то что расстилаешься… Интерес твой каков?

— Просьба, не интерес. Интерес глобальный — избавиться от Медведевых. Интерес частный — чтобы стрелка разрулилась мирно.

— Мирно? — усмехнулся барон. — Не колышет меня твой интерес, парень. И глуп ты ещё, если возомнил, что твои слова важны для моих ушей. Я таких, как они, одной левой душил, — сказал он и показал левую руку. Но это была не просто рука… это была металлическая рыцарская перчатка. Зачем же он её носит? Понтуется?

— Скажу проще. Чем бы стрелка не закончилась, но если начнётся бойня — у медведевских запустится давно продуманный план. Если же вам удастся хотя бы изрядно растянуть время — уверяю, вы потом будете очень довольны. Поймете в чем дело.

— Сказки, —