– Прежде всего, хочу заверить, что не имел никаких дурных намерений в отношении вашей сестры, и… – Он смутился окончательно, залившись краской, прямо как девушка.

– Так… – повторила я вслух. – Продолжайте.

– Надеюсь, вы поймете, если я попрошу, чтобы в деревню девочек сопровождал кто-то другой.

– Насколько я помню, вы сами вызвались? – Я вовсе не намеревалась его поддеть, просто проясняла ситуацию.

– Джулия меня попросила. В прошлый раз и в этот Эгберд не возражал, но…

– Что она вам наговорила?

– Простите, я не… – Он резко выдохнул. – Она ребенок, не ругайте ее! Все это настолько… – Он покачал головой.

– Сколько вам лет, Годфри? – поинтересовалась я.

– Двадцать два. А к чему вам?..

– Выглядите моложе.

– Вы же не намерены обвинить меня в покушении на ее честь?.. – На его лице отразилось что-то, похожее на ужас.

Я рассмеялась, хотя на самом деле было не до смеха. Если бы я решила его в чем-то обвинить, сделала бы только хуже. Удаль молодцу не в укор, и вообще, кто он, а кто Джулия, пусть спасибо скажет, что такой человек внимание обратил. Ребенок? Раз мужчину соблазнила, значит, не ребенок.

– Я еще в своем уме. Да и зачем Джулии такой старый муж?

Годфри нервно хмыкнул, а я продолжала:

– Я примерно поняла, что она сказала вам… неужели прямо при сестре?

– Бланш убежала вперед, собирать венок. Она все время оставалась на глазах, так что…

– Не сомневаюсь, что вы помнили о ее безопасности.

– Да, конечно.

– Значит, что она вам сказала, я примерно поняла, – повторила я. – Что ответили вы?

– Я постарался быть вежливым, но не уверен, что не обидел… Господи, Ева, она ребенок! Я не чураюсь женщин, глупо было бы строить из себя монаха, но понятия не имею, что делать с детьми.

– Очень рада, что вы не рассматриваете подростка как сексуальный объект, – сухо произнесла я. Годфри моргнул, лицо его стало вовсе ошарашенным. Что, девушка моего возраста не должна знать слово «сексуальный»?

– Простите, я не то хотел сказать, – осторожно произнес он.

Я вздохнула.

– Это вы меня простите. Я поговорю с сестрой. Вы правы, она еще ребенок и не совсем понимает, что некоторые поступки могут быть истолкованы превратно. Она очарована вами, в ее возрасте просто жизненно необходимо кем-то очароваться, и тут – вы. Незнакомый, смелый, красивый и настоящий рыцарь, не то что деревенские парни! Я в ее возрасте вздыхала по… – Киногерою, но как это объяснишь? – юноше с портрета. И, уверяю, едва ли в ее мечтах было что-то, кроме прогулок по лугу и, может быть, поцелуя.

– Упаси Господи! То есть я хотел сказать, она вырастет красавицей, но…

– Но сперва ей надо вырасти, не говоря о разнице в вашем положении, – согласилась я. – Спасибо вам, Годфри. Я прослежу, чтобы у Джулии не осталось возможности оказаться в двусмысленной ситуации. И можете рассказать Эгберду, если считаете, что ему нужно знать, но только ему.

– Ему незачем об этом знать, – твердо произнес Годфри.

– Спасибо, я тоже так думаю. Тогда давайте вернемся к делам. У меня много работы: в трактире гости, а сын хозяина деревенской таверны не нашел лучшего времени, чтобы отравить еду…

– Что?!

– Брат вам расскажет, он видел своими глазами.

– Да, конечно. С вашего позволения.

Глава 39

Я не стала выходить в зал сразу за Годфри. Надо было успокоиться. Раз мы раскладывали кухонную утварь, значит, надо разложить кухонную утварь. Я сунулась в мешок.

Как только Годфри это доволок! Я вовсе не ожидала, что у кузнеца найдется все по моему списку. Две здоровенных сковороды с высокими бортами: можно жарить, а можно и тушить. Тяжелые, чугунные, нагреваются медленно, зато потом тепло отдают равномерно и долго. Отличные сковороды, и в наше время я нашла бы им применение. И с крышкой, тоже чугунной, тяжелой. Значит, можно не только тушить, но и, накрыв, засунуть в угли, раз уж духовки у меня нет и пока не предвидится. Только сначала надо вымыть сковородки как следует и прокалить, промазав жиром.

Кроме сковородок, в мешке обнаружились решетка и чугунные стойки для нее. Значит, можно будет не только на углях держать, но пристроить над огнем. И если подобрать несколько кирпичей… то есть не кирпичей, а, скажем, деревянных кругляшей, нетрудно будет регулировать высоту над огнем, а значит, нагрев.

Решетка и подставка были красивыми, с коваными завитушками. Недешевые, у девочек не было с собой столько денег, чтобы расплатиться. Надо узнать, сколько они задолжали. Даже неожиданно, что кузнец согласился работать в долг – после того, как умер Евин отец, нам в деревне даже крынку молока в долг не давали. Поняли, что дела в трактире пошли в гору? Надеюсь, что так, а не потому, что пошли сплетни про меня и магов, что у нас гостят.

Что там еще? Сечка! Серповидное лезвие, к вогнутому концу которого прикрепляется ручка. Моя бабушка, мамина мама, чтобы сделать фарш, пользовалась только такой штукой, напрочь не признавая мясорубки, ни обычные, ни электрические.

Здесь в трактире тоже валялись сечка и деревянное корыто к ней. Но много лет никто не хотел возиться с фаршем, да и дорого это, так что она проржавела чуть ли не насквозь. Потому я не стала сама ее чистить и точить, а велела девочкам отнести старую сечку кузнецу, чтобы или привел в порядок, или переплавил, а нам отдал новую, с доплатой, само собой. Эта новая, другая. Острая, и ручка ухватистая. Вымою, отскребу корыто для рубки, и будут у нас котлеты – не гостям, так себе. Пельмени! Зимой их можно будет налепить и наморозить впрок. Да и капусту на квашение куда удобней рубить сечкой в корыте, чем резать ножом.

Разложив все, я вышла в зал. Альбина и его людей уже не было, уехали. Судя по тому, как обсуждали их на улице люди купца, про Генри Альбин сказал, будто тот попытался его обворовать. Удобная легенда, спасибо ему. Джулия стояла у стола с корзинкой рыбы, переминалась с ноги на ногу, будто чужая. Глаза покраснели и нос тоже.

– Мы взяли рыбу, – сказала она, пытаясь держаться как ни в чем не бывало. – И еще сливок, ведро молока, сыр и…

– Рыба! – от души обрадовалась я. – Какие же вы молодцы!

Я поговорю с сестрой, но попозже. Когда станем возиться с бельем на заднем дворе, где из лишних ушей будут только кроличьи. Когда она немного успокоится и успеет все обдумать – наверняка все это