Я повалился на диван и подумал о том, что оба моих беговых костюма требуют стирки. Естественно, сам я этим заниматься даже и не думал, просто постарался запомнить, чтобы сказать об этом завтра Тарасу. Я бы мог позвать его поиграть в какую-нибудь игру по локальной сети, но раз уж я дал слуге отдых, то пусть он и от меня отдохнёт. Вот если сам придёт, тогда другое дело.

Я взял книжку и начал читать. За этим занятием я провёл около часа. Встав, чтобы размяться, я принялся махать руками и ногами. Захотелось есть. Я вспомнил, что ел последний раз ещё утром. Я залез в холодильник, но, кроме сыра и колбасы там ничего стоящего не было. Сделав себе из них бутерброд, я полез в Паутину, чтобы заказать себе еду.

Я спустился к Тарасу и постучал в дверь. Раз у человека свободное время, то я не должен кричать ему, ожидая, что он тут же примчится выполнять мои указания.

Дверь открылась.

— Нужно чего, Матвей Михайлович? — спросил меня Тарас.

— Решил еды заказать, ты что будешь? — сказал я.

Тарас подумал.

— Мяса какого-нибудь можно и спагетти, — ответил он.

— Хорошо, — сказал я и пошёл к себе.

Я заказал нам стейков и пасту Болоньезе, которую Тарас научился готовить в Америке, и к которой пристрастил меня. Себе я заказал ещё и шесть бутылок лимонада. Приложение, предложило мне ещё сырный набор по скидке, я добавил в заказ и его. С моего счёта списалось около восьми рублей. На экране «Нокии» появилось уведомление из приложения ЛистЛиц. Я нажал на него. Заявка в друзья от Е-Б. Óтчетт. Что это за фамилия такая? Кто это вообще?

Я нажал на профиль и понял, что это фотограф Евабелла, которая приходила сегодня от Мавродия Сергеевича. Нажав кнопку «отклонить», я вышел из приложения. Вообще, это какое-то хамство: зачем добавляться в друзья, к человеку, которого, по собственным же словам, осуждаешь?

«Нокиа» зазвонила, на этот раз меня пожаловал звонком сам князь Юрий Мартынов.

— Да, Ваше Сиятельство? — ответил я.

— Матвей, — услышал я голос деда. — Михаил к тебе вчера заезжал, я знаю. Так что перейду сразу к делу.

— Слушаю, — произнёс я, внутренне напрягшись. Ну почему мои родственники никогда не звонят и не приезжают, чтобы сообщить мне что-то хорошее?

— Вокруг дела пресёкшейся со смертью отца и сына ветви рода Гуриели, ведётся большое разбирательство, помимо обычной полиции, подключена тайная. Твой знакомый агент Его Величества снова их навещал.

Я чуть не брякнул: «Я знаю», да вовремя спохватился. Пришлось бы тогда рассказывать, что я вчера не только выходил из дома, нарушив запрет отца, но и, с помощью Яра, которого у меня якобы нет, долетел до дома Аматуни, где, сидя под кроватью, слышал разговор агента с Елизаветой Георгиевной.

— Так, понятно, — произнёс я, вместо этого.

— Что тебе понятно? — сразу насторожился дед.

— Да ничего, собственно, — ответил я. — Продолжай.

— Вот и я думаю, что ничего тебе непонятно, — сказал дед. — Повторяю, вслед за Михаилом: с Аматуни пока не общайся. С журналистами тоже. Из дома не выходи.

— Мне повестка по поводу того, что я Бенедикта Алексеева прутом отхлестал, прийти должна, — безэмоционально ответил я. — И по поводу дуэли Валерия ещё допросы. Всё равно не выходить?

— По повесткам, сам понимаешь, что нужно явиться, — раздражённо сказал князь Мартынов. — Что ты глупые вопросы задаешь?

— Да я так, уточняю, — ответил я. — Что-нибудь ещё?

— Тайная полиция начала тобой интересоваться, — сказал дед. — И, в деле гибели князя и княжича Гуриели, полиция копает отношения Аматуни-Гуриели, а вот тайная полиция, кажется, копает под тебя. По крайней мере, такую информацию доносят мои информаторы.

— Да пусть копают, — безмятежно, насколько мог, сказал я. Даже рукой махнул для убедительности, хотя князь этого видеть не мог. — Я же из дома даже не выхожу.

— Вот и не выходи, — твёрдо сказал старый князь. И сменил тему: — Ты Михаилу звонил на днях, спрашивал про активы, говорил деловая идея какая-то тебя посетила, рассказывай?

— Да нет, ничего, просто фантазии какие-то, — соврал я. — Я в Паутине почитал на эту тему: ничего не получится.

— Понятно, — ответил Юрий Мартынов. — Я так и думал. Ну, всего доброго.

— До свидания, Ваше Сиятельство, — ответил я, слушая короткие гудки.

«Так он и думал, смотрите-ка», — мысленно возмутился я, положил «ладошку» и отодвинул подальше..

Я спустился вниз и, постучавшись, вошёл в комнату к Тарасу. На его вопросительный взгляд я ответил взмахом руки, дескать, не беспокойся, я сам разберусь.

— Тарас, а где мой карабин? — спросил наконец я, когда самому разобраться не получилось. Было весьма самонадеянно с моей стороны думать, что я смогу сам что-то понять в системе, по которой Тарас раскладывал вещи в своей комнате.

— Щас, Матвей Михайлович, — кивнул Тарас, поднялся с кресла и принялся чесать затылок. — Карабин-карабин. Куда же я его положил?..

Он принялся оглядываться и для чего-то даже похлопал себя по карманам, в которые карабин длиной в руку поместиться никак не мог.

— Куда же я его подевал? — бормотал Тарас. — Смешно даже.

— Грустно, девицы, — ответил я прочитанной где-то фразой. Впрочем, мне и самому было смешно от бестолковости Тараса.

Наконец автомат был обнаружен нами за спинкой дивана, на котором спал дядька. Как и почему он там оказался, Тарас объяснить не смог.

— Ты его посмотрел, почистил, сделал, что надо? — спросил я.

— Конечно, барин, — кивнул дядька.

— Хорошо, — ответил я. — Я пойду посмотрю какие-нибудь видео в Паутине, как собирать-разбирать его. А ты отдыхай.

— Матвей Михайлович, что ж я, барину своему не подскажу как автомат разобрать, что ли? — укоризненно спросил меня Тарас.

— Да зачем, отдыхай, — ответил я.

Тарас засопел. Я понял, что, по какой-то причине, я его очень обижу, если откажусь от его помощи.

— Ну, Бог с тобой! — согласился я. — Показывай!

— Сейчас, Матвей Михайлович, за ветошью сбегаю! — обрадовался дядька.

В этот момент доставили еду, которую я заказывал через Паутину. Наскоро, меньше, чем за час пообедав, мы с Тарасом приступили к процессу моего ознакомления с оружием.

Следующие пару часов я провёл, смазывая части автомата сухой смазкой, разбирая и собирая его, сначала просто так, потом на скорость и один раз даже попробовал сделать это с закрытыми глазами, но быстро запутался и решил попытаться в другой раз.

— Слушай, Тарас, — обратился я к дядьке. — Раз уж мне всё равно нужно сидеть дома, может надо на крышу стол для пинг-понга поставить?

— Так мы ж играть не умеем, — ответил тот.

— Ну вот и будем учиться, — сказал я.

— Могу хоть сейчас съездить, —