сказал я. — Я ведь сейчас просто обращусь к вашим конкурентам. Как вы думаете, что вам скажет ваше руководство, если узнает, что после разговора с вами я принёс золотую идею соперникам вашей компании на рынке?

— Простите, Матвей Михайлович, — вежливо, но твёрдо ответила Василиса Алексеевна, — но у меня чёткое указание: не беспокоить руководителей по выходным дням.

— Я вас понял, спасибо, — сказал я. — Хорошего дня.

— И вам хорошего дня, — тем же мелодичным голосом ответила администратор.

Я сбросил вызов. Интересно, они все по субботам не работают? Во дворце мы служили по сменам, а график работы простых людей я, будучи внуком князя, представлял весьма смутно.

Может быть, нужно было сказать ей, что я внук князя Мартынова? Но после того, как отец отверг мою идею, как только узнал о её существовании, не выслушав даже сути, мне хотелось добиться успеха настолько независимо от отца, деда или дяди, насколько это возможно. Конечно, существовал риск того, что у меня ничего не получится, но могу же я хотя бы попытаться, верно? Я решил для себя, что могу.

А вот мой кузен Валерий, скажем, уже не может. Он — наследник титула, его жизнь спланирована дедом и отцом ещё до его рождения. А я — и пустышка, и отпрыск младшей ветви, могу себе позволить то, что позволяют своим детям мещане-обыватели: попробовать поступить так, как хочется, а не так, как необходимо. Правда дети обывателей порой выбирают пробовать вещества, меняющие химический баланс организма и вызывающие зависимость, или беспорядочные половые связи на грани скотства, а не то, что требует интеллектуальных или волевых усилий, но это уже их проблемы.

Я сел за обеденный стол и сделал глоток кофе, набирая следующий номер.

Глава 27

Всего за час я обзвонил десять компаний, константинопольских и не только, везде мне отвечали милые девушки-приказчики, которым начальство строго-настрого запретило беспокоить их по субботам либо не запретило, но начальства на месте в момент моего звонка не было.

Вполне вероятно, что я выбрал неудачный день. Всё-таки, должно быть, далеко не все организации в Российской Империи работали полную неделю. Но меня не оставляло ощущение, что от таким образом компании просто отвязывались от постоянно предлагающих им свои идеи людей.

Я задумчиво жевал свой остывший завтрак, а именно гренки́ с яйцами. Появился Тарас:

— Матвей Михайлович, ещё гре́нок?

— Сколько раз тебе, олуху, говорить: гренко́в, а не гре́нок! — выплеснул я злость на ни в чём не повинного, кроме плохого запоминания правильного склонения слов, Тараса. — Один — гренОк, много — гренкОв!

Тарас засопел.

— Прости, Тарас, — опомнился я. — Нет, добавки не надо, ступай.

Тарас молча вышел. Ну вот, теперь будет дуться пёс его знает сколько времени. Впрочем, так мне и надо, сам виноват: нечего обижать прислугу, тем более ту, которая тебя ещё младенцем на руках таскала.

«Нокиа» зазвонила. Незнакомый номер.

— Слушаю, — мрачно буркнул я, отвечая на вызов.

— Матвей Михайлович, — послышался мужской голос. Что-то в интонациях обладателя голоса сразу выдавало в нём того ещё пройдоху. — Вы сейчас звонили в мою компанию, «Пантелей». Мне Газма́ сказала, что у вас было какое-то предложение. Слушаю внимательно.

Я действительно звонил в учреждение с таким названием. Девушка, которая ответила на звонок и представилась просто Газмо́й, не сказала, что ей запрещено беспокоить начальника по выходным, она просто сообщила, что его сейчас нет на месте и записала моё имя и номер телефона.

— Ваша компания занимается видеоиграми, я правильно понимаю? — уточнил я.

— Да, правильно, — согласился этот, пока что не представившийся, человек.

— В общем, — начал я. — Представьте себе любую игру с сюжетом, в которую можно играть на компьютере.

— Представил, Матвей Михайлович, — ответил мужчина.

— А теперь представьте, что мы делаем эту игру, рассчитывая не на одного пользователя, а на множество сразу, позволяя не только проходить сюжет в команде, но и сражаться друг с другом…

— Матвей Михайлович, — перебил меня звонящий, — нам нужно срочно встретиться!

— Извольте, — растерялся от такого напора я. — Приезжайте хоть сейчас, я живу на улице имени Николая Юденича…

— Подождите-подождите, будьте добры, — затараторил мужчина, — я ручку возьму… Слушаю, Матвей Михайлович!

Я продиктовал ему адрес.

— Вы, кажется, изволили сказать «хоть сейчас»? — переспросил человек. — Буду! Скоро буду!

— Хорошо, жду, — ответил я, не вполне понимая, чего мне ждать от встречи.

Я снова пересел за компьютер. Под поисковой строкой была «карусель» из сменяющих друг друга заголовков новостей. Как раз попалась какая-то, явно от всей души обработанная в редакторе изображений, фотография Таши Гиксман, и подпись: «популярную журналистку подверг оскорблению действием скандально известный княжий Мартынов».

«Каково, а?» — подумал я. — «Это Я — скандально известный? Если учесть, каким способом вчера Таша пыталась добыть на меня компромат, это утверждение по меньшей мере странно. А уж у кого она с такими навыками популярна, уже даже просто предполагать неприлично».

Я не стал нажимать на заголовок. Вместо этого я включил следующую серию сериала. Когда она закончилась, я оделся во всё тот же домашний костюм, и вовремя, так как именно в этот момент по интеркому раздался голос Тараса:

— Матвей Михайлович, тут к вам Мавродий Сергеевич Пантелеев.

Вероятно, это и был тот человек, который мне перезванивал. Компания называется «Пантелей», и мой посетитель носит фамилию Пантелеев.

— Отлично, я жду его, проводи, — ответил я. — Сделай нам чаю.

Перед тем, как сеанс связи закончился, я услышал, что Тарас отчётливо крякнул. Зная характер своего слуги, я понял, что посетитель Тарасу не нравится, доверия не вызывает, и он бы с удовольствием этого посетителя вышвырнул, а чай если бы и подал, то очень горячим и исключительно ему за шиворот.

Тарас отворил дверь, запуская кудрявого человека среднего роста, по виду, пожалуй, грека.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — пригласил я.

— Пожалуй и присяду, — весело, даже игриво, согласился Мавродий Сергеевич.

Он действительно сел на диван, тут же, впрочем, вскочив.

— Матвей Михайлович, — заявил он, — сразу скажу: ваша идея ПОЙДЁТ.

Он замолчал, торжественно глядя на меня.

— Вот как? — произнёс я.

— Именно так, Матвей Михайлович, — энергично закивал Пантелеев. — У меня, позвольте сказать, нюх на такие вещи, уж будьте известны.

— И что же говорит вам ваш нюх? — поинтересовался я.

— А то, что в игре, которую вы предлагаете, игроки будут пытаться превзойти друг друга, а под это дело им можно продавать разные улучшения игры, — ответил Мавродий. — Десять рубликов заслал, стал сильнее всех на час. Или не всех, но многих, зато не на час, а на год.

— Действительно, подобная идея была и у меня, — сказал я. —