Когда он, еле живой, вернулся в комнату, из груди у него вырвались отчаянные, хриплые рыдания, а по щекам потекли слезы.

На кровати напряженно вытянулись два неподвижных тела, и юный японец понял, что они лежат так уже несколько часов, и если б он к ним прикоснулся – чего не сделал бы ни за что на свете, – то, наверное, почувствовал бы под пальцами холод и жесткость мрамора.

В голове билась мысль…

Нет, только не они! Кто угодно, только не они! Как можно было совершить такое святотатство?

Ужас сменился бешенством, и Харуки встряхнулся, несмотря на шок. Запаниковавший было мозг лихорадочно заработал. Куда позвонить? В «скорую»? В полицию? Он старался вспомнить номера всех срочных служб в Испании, те, что он сам написал на календаре у себя в комнатушке.

112 или 061? 091? 062?

Мозг работал лихорадочно, и Харуки вспомнил, что 112 из всех номеров был приоритетным и именно с этого номера диспетчер отдает команду пожарникам, полиции или «скорой помощи».

Он набрал номер.

Слушая гудки, заметил, что от розетки отходит белый телефонный провод и опоясывает его мертвых друзей вместе с кроватью. Харуки усомнился, что провод служит для того, чтобы связать их друг с другом. Тогда зачем он нужен?

Голос в трубке что-то ему сказал, но Харуки не разобрал. Он начал истерично и сбивчиво объяснять, но голос попросил повторить. Despasio. Медленнее.

На этот раз он понял и начал говорить спокойнее.

51

Утро четверга

10 часов утра.

Улица была запружена отрядами Гражданской гвардии и автомобилями. Два часа назад придорожных жителей разбудили яркие прожектора и вой сирен. Даже официанты окрестных кафе в черной с белым униформе бросили клиентов и выбежали посмотреть, что происходит.

Под мелким пронизывающим дождем, который ледяной патиной покрывал мостовую, туда-сюда сновали курьеры в униформе, пытаясь произвести на зевак впечатление важных особ. А действительно важные особы молча столпились в маленькой комнатке старой пятиэтажки.

Саломон и Лусия стояли на лестничной площадке у входа в комнату, в самом центре столпотворения. Она только что приехала из Мадрида, и ей пришлось вмешаться, чтобы Гражданская гвардия разрешила криминологу присутствовать.

Подняться по ступенькам им не разрешали, потому что научная полицейская бригада, прочесывая площадку, всю лестничную клетку и вестибюль, повсюду разместила пластиковые указатели, отмечающие, каким путем можно передвигаться. Однако Лусия не сомневалась, что случайные следы затоптали еще до того, как они приехали на место происшествия.

Саломон заглядывал в комнату с порога так, словно перед ним были ворота в ад. Лусия заметила, как покраснели у него глаза, и положила руку ему на предплечье.

– Пойдем, – сказала она тихо. – Незачем здесь торчать. Пусть работают спокойно.

Профессор молча кивнул.

В комнате и на лестничной площадке суетились техники в комбинезонах, перчатках и защитных очках. Ни одна деталь не ускользнула от их фонариков и цепких, выносливых глаз. Взятые пробы сразу увозили в центральную лабораторию, состоявшую из девяти отделов: химического, окружающей среды, биологического, инженерного, графологического, баллистического и других.

– Клянусь тебе, что сцапаю этого сукина сына, – ворчала Лусия сквозь зубы, спускаясь с лестницы.

Вид у Саломона был опустошенный. Он ничего не комментировал.

Выйдя из дома, Лусия присоединилась к Пенье и Ариасу, стоявшим на другой стороне улицы, возле машин Гражданской гвардии и фургона службы безопасности. Пенья нервно курил. Он не побрился, и щетина у него на щеках напоминала колючки дикобраза. Ариас протянул Лусии кофе, но она отказалась.

– Тебе поручается проинформировать семью парня, – сказала она ему, – и позвонить в полицию Франции, чтобы сообщили семье этой бедной девочки.

– Как же ему удалось заколоть сразу обоих? – спросил Пенья.

– Так же, как и раньше. На мой взгляд, у него привычка всех опережать. Он использует эффект неожиданности. Наверное, ударил ножом парня, как только тот открыл дверь, а потом набросился на девушку и прикончил обоих. Девушка видела, как он вошел: у нее на руках остались следы борьбы, она защищалась. А у Алехандро их нет.

– Но она должна была кричать…

– В доме живут одни студенты. Возможно, на нижних этажах было шумно и гремела музыка, а их соседа по площадке Хорди не было дома.

Пенья покачал головой.

– Надо, чтобы ты кое-что просмотрела, – сказал он.

Он наклонился к открытой дверце «Тойоты», стоящей за ним, выпрямился и протянул ей газету.

– Что это?

– Читай.

Газета была открыта на нужной странице, и Лусия прочла:

ГРУППА КРИМИНОЛОГИИ

УНИВЕРСИТЕТА САЛАМАНКИ

ИДЕТ ПО СЛЕДУ СЕРИЙНОГО УБИЙЦЫ

Есть ли что-то общее с насильником, охотящимся на студенток?

– Вот черт! – вскрикнула она и продолжила читать:

На юридическом факультете университета Саламанки существует засекреченная группа криминологов во главе с доктором Саломоном Борхесом, выдающимся специалистом с большим авторитетом. Под его эгидой и по его инициативе была разработана программа под названием ДИМАС. Программа эта является революционной: она способна объединить события, связи между которыми следователи не сумели выявить до сих пор. Таким образом, ДИМАС недавно раскопал три нераскрытых дела: убийства трех супружеских пар в течение тридцати лет. Не удовольствовавшись тем, что ставит под удар своих студентов, доктор Борхес призвал восходящую звезду Гражданской гвардии, лейтенанта Лусию Герреро, прославившуюся тем, что арестовала Франсиско Мануэля Мелендеса, Убийцу-с-молотком, дело которого сейчас проходит первое слушание в суде Мадрида. Эта информация вызывает вопрос: человек, преследующий группу, и человек, виновный в нескольких изнасилованиях за последнее время в Саламанке, – одно и то же лицо? Или речь идет о двоих…

Лусия прервала чтение. Под статьей стояла подпись Кандаса Боикса, амбициозного журналиста, который на прошлой пресс-конференции пожелал знать, как случилось, что подозреваемый ушел из-под контроля Гражданской гвардии и покончил с собой.

– Ах ты, чтоб тебя! – взвилась она. – Кто-то все ему разболтал! – Потом немного помолчала и повернулась к Саломону. – А ты не думаешь, что это может быть… кто-то из твоих студентов?

Глядя куда-то в пустоту, криминолог помедлил с ответом и покачал головой:

– Понятия не имею, Лусия. Если честно, то это последнее, что меня сейчас беспокоит. Мы только что потеряли двух прекрасных молодых людей с блестящим будущим. Что же до меня, то я потерял своих студентов. Теперь, даже если мы и поймаем этого мерзавца, будет уже поздно… – Профессор запнулся, глаза его наполнились слезами. – Прошу прощения, – сказал он смущенно.

Глядя поверх плеча Саломона, Лусия заметила среди зевак за лентой заграждения Улисса, Корделию и Веронику. Вид у