– Тайгет и так нам ничего не сказал, но может быть, ты захочешь, чтобы мы сохранили ему жизнь? Если расскажешь нам всё, мы отпустим его. Поверь, я сдержу своё слово, ибо последняя воля умирающего священна.

Пиньлу сделал жест рукой, как будто бы приносил клятву. В ответ мелаир попытался плюнуть в лицо жреца, но сил не хватило. Слюна со сгустком крови упала ему на грудь.

– Вот как?!

На этот раз Пиньлу охватила безудержная ярость, и он не сумел сдержать себя. Жрец распрямился и пнул упрямца ногой в окровавленный бок. Тот застонал, а его глаза закатились от нестерпимой боли.

– Погоди-ка, преподобный брат,– остановил его Шуцзы, до того о чём-то шептавшийся с Ондро.– Если он не хочет говорить, то расскажет святоша.

По знаку ченжера цакхар слез с седла и подошёл к раненому, одновременно достав свой кривой нож. Он захватил его ладонь левой руки и отогнул большой палец.

– Вот что,– обратился кливут к тайгету.– Преподобный брат Пиньлу будет задавать тебе вопросы, а ты будешь ему отвечать. Всякий раз, как преподобный брат не услышит ответа, Ондро будет отрезать у него один палец. Он умрёт смертью человека, который не сможет держать оружия, и там, куда отлетит его душа, он станет рабом. Ну, а когда пальцы закончатся, мы найдём ещё кое-что, чтобы можно будет отрезать. В загробном мире вашему Мизирту наверняка понадобится евнух.

Мелаир в ужасе забился, пытаясь оттолкнуть от себя цакхара, но один из стоявших рядом воинов придержал его за плечи. Шуцзы кивнул жрецу.

– Итак, где находится то, что спрятали беглые мятежники Дайсана?

Ответа не последовало. Оба пленника упорно молчали, и Шуцзы дал знак Ондро. Цакхар сделал короткое движение и мелаир издал короткий отчаянный крик. К ногам Ирахара упал окровавленный палец, а Ондро захватил правую руку мелаира.

– Нет! Нет! – хрипел тот из последних сил.

– Перестаньте,– разлепил свои спёкшиеся губы тайгет.– Оставьте его. Я буду говорить.

– Тогда отвечай! Я повторяю, где находится так называемое «наследие» Дайсана?

– Ты прочёл послание?

– Да, но там много неясного, и я хочу, чтобы ты пролил свет истины на некоторые тёмные и непонятные для меня места. Само послание весьма интересно, но в нём ничего не сказано о том, куда вы направляетесь и что это за след, который сумел отыскать Кендаг?

– Ваши воины убили Дайсана, когда он шёл к заповедному озеру Бурхан-Нур. Мы шли туда же.

– Зачем?

– В одной из лавок на базаре Камехи, мы увидели кое-какие золотые украшения и драгоценные камни. Кендаг опознал некоторые из них. Продающий их купец сказал, что купил их у торговца из Пограничья. Мы нашли этого человека. Тот долго запирался, но всё-таки, наконец, сознался, что получил их от степных дикарей в обмен на тайно проданные им соль и железо.

– Подумать только – среди подданных империи находятся люди готовые торговать запрещёнными товарами ради наживы. Но мы-то с тобой знаем, что не золото и драгоценности являются истинным сокровищем. Они меня мало интересуют,– жрец приблизил своё лицо вплотную к тайгету.– Что тебе известно о скрижалях Далайрана похищенных из аланьского храма Феникса?

Тот вздрогнул от неожиданности и пристально посмотрел на ченжера.

– Ничего,– пробормотал он, отводя взгляд в сторону. Пиньлу усмехнулся и обернулся к Шуцзы. Тот подал знак Ондро и раненный мелаир опять закричал от боли, а к ногам тайгета упал второй отрезанный палец. Ирахар закусил губу и закрыл глаза.

– Я знаю только про заповедное озеро. Это всё,– прошептал он одними губами.

– Проклятье, он всё же сдох,– раздался голос ченжера, помогавшего Ондро.

– Его терять много кровь.

Цакхар поднялся, пожимая плечами. Он вытер свой нож об одежду мелаира и сел в седло.

– Что будем делать? Теперь этот нам ничего не скажет? – беспокойно спросил Шуцзы. Он, как и двое его воинов был взволнован, услышав разговор о сокровищах, золоте и драгоценностях. Ещё бы! Все знают как награбились мятежники в те времена, а их казну так и не нашли до сих пор. Знаменитому тайчи Кастагиру, прославившемуся тем, что именно он выследил и убил Дайсана, она тоже не досталась. За что тот и попал в незаслуженную опалу при дворе.

Пиньлу не ответил. Жрец задумчиво окинул взглядом окрестности. Вокруг расстилались безжизненные просторы степей, и лишь на полуденной стороне виднелись далёкие пики гор Верхнего Тайгетара. Караванная дорога, желтела посреди побуревшей чахлой растительности, тянувшись с восхода на закат солнца.

– Вернёмся в Цемез. Этого захватим с собой. Там мы можем поговорить с большими удобствами,– распорядившись, он злорадно посмотрел на пленника. Как только они достигнут пограничной крепости надо будет отослать захваченный свиток верховному жрецу Братства Богини. Тайгета же следует подлечить для дальнейшего допроса с пристрастием. Ну, а там будет видно, что да как. Пиньлу удовлетворённо потёр руки и отвернулся в сторону.

– А может быть нам стоит попытать удачи, преподобный брат? – раздался за спиной голос Шуцзы.

– В чём?

Пиньлу обернулся к кливуту. Взглянув в его глаза, он понял, что тот имел в виду. Лунчира, как и его воинов одолевала одна и та же мысль: заполучить сокровища Дайсана.

– Нынче нам невероятно повезло! – произнёс Шуцзы.– Сама богиня отдала нам в руки этого служителя Мизирта вместе с посланием от мятежного Кендага. Не стоит останавливаться на полдороге и возвращаться назад. Надо идти до конца – захватить