А на следующий год на Олимпиаде в Риме состоялся триумф Юрия – ту Олимпиаду назвали «Олимпиадой Власова». На помост для последнего упражнения (толчок) Власов вышел по-крутому: начал, когда все конкуренты уже закончили соревнования. Первая успешная попытка сразу с весом 185 килограммов – и Власов получает олимпийское «золото» и мировой рекорд в троеборье – 520 килограммов. Вторая попытка – 195 килограммов – и мировой рекорд в троеборье становится уже 530 килограммов. Третья попытка – 202,5 килограмма (мировой рекорд в толчке) и ещё один в троеборье – 537,5 килограмма. Ближайший соперник отстал от Юрия на 25 килограммов.

Этот рекорд стал не только официальным мировым рекордом, но и превысил феноменальные достижения американца Пола Андерсона – официальное (512,5 килограмма) и неофициальное (533 килограмма), сняв все вопросы.

«Я такого триумфа никогда не видел больше в своей жизни! Огромный многотысячный зал сорвался со своих мест, всё перевернулось, они прорвались на сцену, взяли меня на руки. Меня отбивала полиция. Я когда в Риме переходил потом улицу, полиция перекрывала для меня одного дорогу – в любых неположенных местах», – радуется Власов. Тогда спортсмены были фантастическими легендами.

Следующие два года основным соперником Власова был другой американец – Норберт Шемански. Несмотря на то что он был старше советского тяжелоатлета на 11 лет, он дважды (в 1961 и 1962 гг.) временно отбирал у Власова рекорды мира в рывке и дважды (1962 г. и 1963 г.) становился после него вторым на чемпионатах мира.

На следующую Олимпиаду – в Токио в 1964 г. – Власов приехал главным фаворитом. Его боготворили не только в СССР. Его очки, которые он не снимал во время подходов, обращали внимание журналистов и на другие стороны его личности. «…Он соединил в себе все качества, которые можно требовать от атлета. Силу, гармонию, форму и вместе с тем приветливость и ум. Этот инженер, владеющий несколькими языками, – образец совершенного человека», – писал о Власове шведский журналист Торстен Тэнгер.

Русский богатырь Юрий Власов

Однако победить в Токио не удалось. Соперником Власова стал товарищ по команде Леонид Жаботинский. За несколько месяцев до Олимпиады Жаботинский установил мировые рекорды в рывке, толчке и сумме, но к началу Игр Власов успел эти рекорды вернуть. Намечалась битва советских тяжелоатлетов. Первое упражнение (жим) выигрывает Власов с мировым рекордом – 197,5 килограмма, соперник по команде отстает на 10 килограммов. В рывке Власов взял 162,5 килограмма, позволив Жаботинскому уменьшить разрыв до 5 килограммов (он взял 167,5 килограмма). Видимо, это подзадорило Юрия, и он совершает невероятное – идёт на четвертый подход, который не идет в зачет соревнований (!), и устанавливает мировой рекорд – 172,5 килограмма.

«Всем своим видом я демонстрировал, что отказываюсь от борьбы за «золото» и даже снизил начальный вес. Власов, почувствовав себя хозяином помоста, ринулся покорять рекорды и… срезался», – комментировал позже Леонид Жаботинский. В последнем упражнении Жаботинский толкнул 200 килограммов, Власов – 210.

Кстати

После этого вес был установлен выше мирового рекорда – на 217,5 килограмма. Третья попытка Власова взять этот вес была неудачной, а у Жаботинского с третьего раза получилось, и он в итоге на 2,5 килограмма обогнал непобедимого Власова. Власов позже вспоминал: «Мне надо было толкнуть 212,5 килограмма, Жаботинскому тогда пришлось бы толкать 222,5, и он бы этого не смог бы сделать, а я тогда по многу раз на тренировках 212,5 толкал. Почему я так не сделал? Потому что не считал Жаботинского соперником. А почему не считал? По поведению его за кулисами. И это был мой самый большой просчёт».

После этой Олимпиады Власов отказался от тренировок и решил уйти из большого спорта. Одна из японских газет написала: «Два сильнейших человека России – Никита Хрущёв и Юрий Власов – пали почти в один день». Соревнования проводились через 4 дня после снятия Хрущева.

Сам Власов сказал: «Ушел я молодым. Еще мог лет 5 выступать и побеждать мог. Я, бывало, проснусь ночью, сильный ещё был, и голос говорит: «Вернись! Вернись! Ещё все победы у тебя будут. Через 2–3 года поздно будет». Так до утра и лежал с этими мыслями. Это не в шахматы или бридж на чемпионате мира играть – платишь жизнью. Я видел как руки втыкались в помост и кости выходили наружу». Однако уход Власова оказался не окончательным. Из-за денежных проблем Власов был вынужден вернуться: осенью 1966 г. он возобновил тренировки, а 15 апреля 1967 г. на чемпионате Москвы установил свой последний мировой рекорд, за который получил 850 рублей.

«В 60–70‐х гг. моё имя стирали из спорта. Показывали фильм про Олимпиаду в Риме, расхваливали других спортсменов, но обо мне – ни слова. В людскую память я вернулся уже в 80‐х гг.», – говорит Юрий Петрович.

Кстати

В конце 80‐х Власов пошёл в политику. В 89–91‐м был народным депутатом СССР, осенью 89‐го вышел из КПСС и прилюдно подверг критике партию и КГБ. В 1993–1995 гг. был депутатом Государственной Думы, победив на выборах Константина Борового: за Власова тогда проголосовали 24,5 %. Но в 1995‐м Боровой взял реванш и победил Юрия Николаевича на выборах.

Последний политический шаг Власова – в 1996‐м он баллотировался на пост президента России, когда выбирали Ельцина. Тогда он набрал 0,2 % голосов.

«Хоть при социализме, хоть при капитализме – подхалимам хорошо живётся. Нет у тебя хребта, готов ползать и лизать – и ты при любом строе будешь очень нужный человек. Сделаешь хорошую карьеру. Есть у тебя стержень, свои принципы – при любом строе тебя сотрут и сомнут, такие люди не нужны. У меня был стержень, но потребовалась нечеловеческая сила, жизненная энергия. То, что мне удалось выжить, – не дай бог другому такое пережить. И тяжелейшие операции, и безденежье, и ни одного шага в литературе, и глухую блокаду – что только со мной не делали, – вспоминает Юрий Власов. – Я делал это для страны, для народа. Это звучит может быть нескромно, но это было единственное, что освещало смыслом мою жизнь».

Кстати

Ещё не закончив спортивную карьеру, Власов начал писать. В год Олимпиады-64 в Токио выходит его книга «Себя преодолеть», высоко оценённая его другом и писателем Львом Кассилем. Затем по воспоминаниям отца – «Особый район Китая», которая разошлась тиражом в сотни тысяч экземпляров и была переведена на несколько языков.

«Мне хотелось писать, я любил литературу. Мне надо было становиться на ноги,