Шрифт:
Закладка:
— С самого Новогродка хорошей кавы не пил. Тут откель?
— Трофеи, вестимо.
Митяй отхлебнул кофе и уставился на Германа:
— Ты же вроде в полиции служил?
Сеня поправил казачью папаху, не изменял своей традиции до сих пор и ощерился:
— Как Гераша такой праздник пропустит?
Все засмеялись. Разведчик же воровато оглянулся и вынул из внутреннего кармана плоскую фляжку:
— Может, сделаем кофе по-ирландски?
Митяй покачал головой:
— Мне нельзя ни в коем разе. И так башка временами кружится. Шлем спас.
Бирка понизил голос:
— Чё случилось? Мы в последнее время больше по чужим тылам шаримся, новостей не видим.
Лицо стримовца помрачнело. Он знал, что сейчас нарушает. Но этим парням быть в курсе даже полезно:
— Сволочь одна на нашу команду охотилась. Всех убили, меня утащили, но ребята из «Парсов» по пути попались, выручили. Так бы вы лишь мою сгоревшую тушку увидали.
Сеня скривился:
— Опять эти коты нас опередили!
Но шутку никто не поддержал. Бирка задумчиво жевал кашу:
— Сканды могут. Но раз на вас охотились, значит, большое дело провернули. Им поперек горла встали.
— Мы самый рейтинговый стрим в мире, — подтвердил Митяй, затем его лицо перекосило. — Ребят жалко. Сколько наших осталось там, ужас.
Все молча заканчивали обед, а затем двинулись к выходу. Кто покурить, кто подышать свежим воздухом. Дорога находилась в стороне, и пыль от проходящего транспорта сюда не долетала. Было даже странно наблюдать такое количество машин и бронетехники разом. Еще год назад можно было передвигаться по ночам и малыми подразделениями с огромными интервалами. Силам Альянса пришлось привыкать к новым реалиям, когда господство в воздухе оказалось напрочь утеряно.
Митяй некоторое время смотрел на движение и растерянно произнес:
— А почему все назад идут?
Герман затушил сигарету:
— Перегруппировка. Корпус выводят на отдых. Регуляры заменяют и встают в оборону. У них арты жопой ешь, продержатся. Ах да, ты же не в курсе нынешних реалий.
— Наступление остановлено, Митяй. Альянс подтянул к берегу флот. Наши моряки отошли. Варяжская флотилия нынче чистые слезы. Затем их флотские подавили наши передовые глушащие установки и ударили ракетами. Так что к морю прорваться не удалось. Решили, что овчинка выделки не стоит. А мы и так, почитай, с осени наступаем. Война ведь — это искусство маневра. Найдем, где еще раз по гадам ударить. Потери большие. И они того не стоят.
Бывший журналист закрыл глаза:
— И у вас?
Командир взвода разведки помрачнел:
— Абармида летаком накрыло. Под крышей. Какой-то новый термобар.
— И Котик полег в рейде. Случайная пуля. Мы даже ничего не поняли.
Митяй нахмурился. Ведь с этими парнями он делал свой первый репортаж в новом качестве.
— Башка?
— Живой! Машина вдребезги, а он почти целый. Сейчас в госпитале. Может, и увидитесь.
— Вряд ли. Меня в столицу сразу повезут. Хотели по воздуху, но сейчас не летают.
Герман пояснил:
— Парни из сороковой все давят. Франки повадились летать к нам в тыл на своих «невидимках». До старой границы далеко. ПВО не выстроено. Вот и мы выходили аки тати по ночам. Прям как пять лет назад.
Митяй задумался:
— Получается зря весь Наступ?
Бирка всколыхнулся:
— Ты так не говори никогда! Жемайтов в труху размотали, у них, кроме правительства в бегах ничего не осталось. Змагарей больше нема. Их местечки все захвачены. А что до конца не получилось, так это война, брат. Тут счастье переменчиво. Тебе ли не знать?
Семен задумчиво взглянул на появившееся в разрывах облаков солнце. Оно обещало вскорости жаркое лето. Будет ли оно таким же кровавым, или люди, наконец, одумаются?
— Может, и перемир замутят. Альянсовским деваться некуда. Свою пехоту везти — нести потери. Эти, — он кивнул в сторону ехавшей на север колонны бронетехники, — воевать мало по малу научились. Гвардейцы, те вообще молодцы. И техника, зброя не хуже, чем у противника. В схроне, когда сидели, так в сторону ляхов одна ракета за другой. Любо-дорого посмотреть! Даже боюсь представить, что там в их местечках творится! Это вам не «рэмней» резать!
Заметив заинтересованный взгляд Митяя, лихой разведчик осознал, что ляпнул лишнего и замолк. Бирка прокашлялся, но все-таки прояснил:
— Мы по их электростанциям и хабам интернетовским бьем. Ляхи во тьму погружаются.
— Да ладно? Это кто у нас в Петрограде такой смелый?
Сеня засмеялся:
— Это уже наша самодеятельность.
— Но ракеты оттуда.
Смысл шутки был вполне понятен посвященным. Чернорусы не подчинялись полностью армии РК и могли действовать как бы самостоятельно. Поэтому предъявить за обстрелы территории Альянса по сути было некому. Конфедерация отмораживалась, ссылаясь на мятежников. Те же не были признаны воюющей стороной официально. Республиканцы даже Госпитальеров к себе не допускали. Особенно помня, что те в начале конфликта открыто сливали информацию врагу.
Если поначалу такой разброй мешал сотрудничеству, то в процессе боевых действий стороны решились на жесткие действия. И их проводила как бы неподконтрольная часть росичей. Только и в самом деле, откуда у мятежников самое новейшее оружие в мире? Сверхзвуковые ракеты не могли перехватить на одни комплексы ПВО Альянса. Сейчас же и вовсе стало проще объяснять инциденты. Производящие это оружие заводы находились по эту сторону старой границы.
А ибо не хер!
Глава 36
Скрытые угрозы
Быть созданным, чтобы творить, любить и побеждать, — значит быть созданным, чтобы жить в мире. Но война учит все проигрывать и становиться тем, чем мы не были.
Анатоль Франс
Особняк был все тем же, но на этот раз атмосфера в нем царила другая. Не трещал уютно поленьями камин, окна открыты настежь, втягивая внутрь залы свежий ветер с моря. Персонажей очередного политического перформанса также стало меньше. Отсутствовал бывший офицер разведки и сенатор Милославский. Первый уехал заграницу по заданию Генштаба, второй уже перестал быть сенатором и сейчас накачивался водкой далеко в горах в собственном особняке. Тяжело отвыкать от длани власти. Пуще всего, если пользуешься ею лишь для тщеславия и зарабатывания денег.
— Мы кого-то ждем, господа? — Александр, как всегда, выглядел подтянутым, чисто выбрит, в хорошем костюме и начищенных
