…На привалах Гюндебальд движением руки воспламенял собранный мною хворост, избавляя нас от необходимости возиться с трутом и огнивом. Я первый раз видел такие чудеса — Рату, колдун моего отца, хотя и считался сильным, на такое был неспособен. Однажды Гюндебальд, заметив мой интерес, кивнул мне, словно приглашая к расспросам. Я смутился, ибо не знал, что я могу спросить у него, и все же сказал:

— Как ты делаешь это, господин мой Гюндебальд?

— Хочешь научиться сам?

— Разве я смогу? — я удивился.

— Разумеется, нет, — отвечал Гюндебальд, — ты не сможешь сейчас. Но ведь все имеет свое начало, не так ли?

И он принялся объяснять мне, как Сила, уже знакомая мне, может быть трансформирована в магический жар, наливающий тело; и как собирать этот жар и даже извлекать его из себя. Он заставил меня много упражняться в этом искусстве, и я понял, что оно не так уж сложно, но требует сосредоточенности и сильно выматывает. На следующий день, когда маг решил, вероятно, что я достаточно поднаторел в этом деле, он показал мне, как наполнять магическим жаром боевое оружие, делая его неуязвимым для магии и для стали…

А вечером следующего дня мы вышли к переправе через Аск. Вернее, мы не дошли до самой переправы около мили, лишь увидели с гребня холма, как тракт полого спускается в широкую долину, по которой, привольно извиваясь, течет Аск — река, за которой начинаются почти незаселенные земли между Страной Лета и Южными Странами. Здесь, на холме, встретил нас сэр Риг со своим оруженосцем, и на прутьях над огнем их костра уже шипела, издавая восхитительный аромат, копченая грудинка.

На том же холме Гюндебальд покинул нас, и я продолжил свой путь на юг уже в сопровождении Белого Рыцаря. Он ничего не говорил мне о своих делах в этом диком краю, и я не решался спросить у него, следует ли он какой-то своей цели, или действительно путешествует лишь с тем, чтобы проводить меня. Был сэр Риг неразговорчив, и даже казался мне печальным; большую часть времени мы ехали молча, и лишь иногда коротали время в беседах. На третий или четвертый день нашего пути, то ли заражаясь его настроением, то ли поддаваясь мрачности пустынных лесов, через которые вела нас большая дорога, я стал вдруг тревожиться и ждать беды.

Беда случилась, когда мы свернули с тракта на запад, — сэр Риг сказал, что мы достаточно удалились от границ Летней Страны и теперь путь в Ничейные Земли лежит в закатной стороне. Мы покинули тракт, и несколько часов уже двигались по едва приметной тропинке, когда лес расступился, открывая небольшую поляну.

Нас уже ждали. Благородный Логи из Свартбери стоял посреди поляны, облаченный в полный боевой доспех и покрытый черным плащом. Руки его в латных рукавицах лежали на рукояти воткнутого в землю меча. Рядом с Черным Рыцарем полукругом стояли его люди: оруженосцы и несколько рыцарей.

— Приветствие благородным путникам, — произнес Логи.

— Приветствие и тебе, — спокойно отвечал ему Риг. Я молчал.

Сэр Риг спешился и пошел к Черному Рыцарю. Словно окаменев, смотрел я на встречу двух воинов. Слова вызова прозвучали без угрозы, без неприязни, как ритуальные фразы:

— Тебе не пройти, Рыцарь Света.

— Тебе не сдержать меня, Рыцарь Тьмы.

Они готовились к бою так, как готовятся к священнодействию: спокойно, без спешки, с торжественностью на лицах. Мне вдруг показалось даже, что они похожи друг на друга…

Я тоже сошел с коня и, положив ладонь на рукоять меча, шагнул к Белому Рыцарю, Рыцарю Света.

— Сэр Риг, — сказал я. — Противников твоих много, а ты один. Позволь мне обнажить меч вместе с тобой.

Он покачал головой.

Тогда заговорил Логи:

— Уйди, сэр Арадар, Красный Рыцарь. Это лишь наш бой — время твоей битвы придет, когда ты узнаешь твоего противника.

— Логи прав, — сказал Риг. — Твое время в этой Игре еще не пришло. Уйди прочь, сэр Арадар, Рыцарь Дороги.

Я сделал шаг назад.

— Тьма против Света, Дорога против Мертвой Головы! — воскликнул Логи, поднимая меч. — Во славу Владыки Павших!

— Во славу Отца Живых! — Риг назвал другое имя того же бога, освобождая свой клинок от ножен.

Я отступил еще на шаг, чувствуя, как наливается Силой пространство вокруг двух рыцарей, и только тут понял, что они наградили меня именем, и сделали это вместе. Красный Рыцарь, Рыцарь Дороги…

Первый удар стали о сталь звонким громом раздался над лесной поляной. Они дрались на равных, и я восхитился бы их искусством, если б не был так заворожен сражением.

Оно было недолгим. Я услышал, как рядом со мной судорожно втянул воздух оруженосец Рига, когда меч Черного Рыцаря проломил шлем Рыцаря Света, и увидел, как оружие Рига перерубает ключицу Логи и наискось, от основания шеи, рассекает его грудь…

…И все стихло. Тишина пала такая, что я вдруг услышал, как звенит Сила, освобожденная смертью двух воинов. Воздух словно загустел и давил на виски; это было почти… почти больно… Сила сковала меня, в струну вытянув каждый мускул, и я лишь молча наблюдал, как люди из свиты Логи г уносят его мертвое тело…

Прошло какое-то время, и вдруг откуда-то извне поля моего зрения, скованного Силой, вышел мальчишка, оруженосец сэра Рига. Весь какой-то ломкий, с длинными светлыми волосами, в легкой, грубой работы кольчужке и с боевым ножом у бедра, он выглядел пародией на рыцаря. Но на лице у него было горе, и слезы дрожали в глазах, готовые пролиться от неосторожного движения головы…

С трудом раздвигая налитый Силой воздух, я сделал шаг и повернулся к нему.

Мальчишка подошел ко мне, и вдруг упал на колени.

— Сэр Арадар… — он все-таки не сдержался,