Шрифт:
Закладка:
. .
Я открыл опухшие глаза, и в них сразу же ударил яркий дневной свет. Отвратительный привкус во рту, боль во всём теле, квадратная голова – похоже, кто-то вчера пил. Немного придя в себя, я начал вспоминать события прошедшей ночи. Кажется, была бутылка водки, которую мы с Алисой успешно выкушали. Я попытался встать, но что-то придавило мою левую руку. Это оказалась мирно посапывающая Алиса. Голая. Всё, что произошло накануне, моментально всплыло в памяти. Страх быстро сменился чувством эйфории. Я вальяжно раскинулся на кровати, наслаждаясь прекрасным похмельным утром. Через некоторое время Алиса проснулась. Я нежно поцеловал её и сказал:
– Доброе утро!
Она пару секунд смотрела на меня отсутствующим взглядом, а потом вскочила и заорала:
– Ты! Ты!
– Что я?
Поняв, что она слегка раздета, Алиса сорвала с меня одеяло и закуталась в него.
– Ты меня вчера… – шипела она.
– Но ты вроде как была не против.
– Я была пьяная!
– Как и я, что же поделать.
Алиса смотрела на меня бешеным взглядом, но потом успокоилась и села рядом.
– Ладно, что было, то было.
– Ты уверена? – я привстал и обнял её.
– Не надо, – стыдливо прошептала она.
– Почему?
– Потому… – Алиса лихорадочно закрутила головой. – Потому что уже четыре часа!
– И что? Ты куда-то опаздываешь?
– Все уедут без нас!
– Куда?
– Сегодня же последний день! – продолжала суетиться Алиса.
– Последний день чего? – спросил я непонимающе.
– Последний день смены!
– Что?! – похмелье, отступившее на некоторое время, с новой силой накрыло меня.
– А ты не знал? – удивлённо спросила Алиса.
– Получается, ты знала?
– Ну, да. Но я как-то забыла.
– И что нам теперь делать?
На самом деле, это меня интересовало далеко не в первую очередь. Если сегодня последний день, значит, все уедут куда-то. Значит, как-то всё-таки можно выбраться из этого лагеря!
– Ну, я не знаю.
– Может, ещё успеем!
Я вскочил с кровати и принялся быстро одеваться. Выходило с трудом, так как координация была сильно нарушена вчерашними обильными возлияниями.
– Чего сидишь?
Алиса не ответила, но тоже начала одеваться. Через пару минут мы уже стояли на пустой площади.
– Давай сходим к вожатой!
Открыв своим ключом домик Ольги Дмитриевны, внутри я никого не обнаружил.
. .
Мы осмотрели весь лагерь и поняли, что остались тут одни.
. .
Вернувшись на площадь, я сел и обречённо закрыл лицо руками. Меня всё ещё мутило, а получалось, что надо решать серьёзные проблемы.
– И куда они могли уехать?
– Ну, в райцентр, наверное, – неуверенно сказала Алиса.
– Ты знаешь, где это?
– Примерно.
– Реально дойти пешком?
– Не знаю.
– А на автобусе сколько ехать?
– Пару часов.
Я быстро прикинул в уме, сколько это в километрах. Учитывая качество советского автопрома и советских же дорог, можно было предположить, что пешком дойти до этого райцентра вполне возможно. Но это только если Алиса точно знает направление. К тому же, в моей ситуации решиться на подобные шаги непросто. Но и оставаться здесь тоже нельзя. Одни, без еды, в пустом пионерлагере. В реальной жизни это был бы точно не вариант, а у меня не было другого выбора, кроме как воспринимать всё происходящее как реальность.
– Пойдём.
– Куда?
– В райцентр!
– Ты с ума сошёл?! – воскликнула Алиса.
– Предлагаешь здесь сидеть?
– Конечно! Они заметят, что нас нет, и вернутся.
– А тебе не кажется странным, что они этого не заметили при отъезде?
– Ну, да, но… – она задумалась. – Но одним вот так вот идти куда-то…
– Ты же сказала, что знаешь направление!
– Знаю, – неуверенно согласилась она.
– Тогда нечего и думать! Может, по дороге встретятся какие– нибудь рейсовые автобусы, – я и сам в это особо не верю, но, если из этого лагеря всё же есть выход, то и такой вариант кажется вполне реальным.
– Я не… Как скажешь, – смущенно пролепетала она.
– Тогда иди собирайся! Через полчаса на этом месте.
Я побежал в сторону домика Ольги Дмитриевны. Да, собирать мне было особо нечего. Я покидал в пакет зимнюю одежду и уже хотел уходить, как вдруг меня посетила интересная мысль. А зачем мне она, собственно? Похоже, ещё не конец лета, тогда какой смысл таскаться с лишним грузом? Тем более неизвестно, сколько нам идти. Рассудив, что без пальто и зимних ботинок в такую погоду пережить можно, я запихнул умирающий мобильник в карман и пошёл на площадь.
Алису предстояло ждать ещё как минимум минут двадцать. Похмелье, кажется, немного отступило, и я смог лучше сфокусироваться на прошедшей ночи. Что же всё-таки она значит для меня? Это был просто пьяный секс или нечто большее? Конечно, я не могу говорить за Алису. Да и за себя получается пока что не очень. Я начал вспоминать своё знакомство с ней, то, как она меня дразнила и издевалась в первое время, её надменность и самоуверенность. Это всё с лихвой перекрывалось нежностью вчерашней ночи. Что она не такая, какой хочет казаться, уже понятно. Но где же настоящая Алиса? И испытываю ли я к ней какие-то чувства? Симпатия, некая привязанность – да, но что-то большее?..
– На, держи, – мои размышления прервала Алиса. Она протянула мне здоровый вещмешок.
– Это что? – скептически спросил я.
– Мои вещи.
– А чего же так мало?
– Сколько поместилось, – не заметив в моих словах иронии, пожала плечами она.
– Слушай… Нам же ещё неизвестно сколько идти. Давай ты возьмёшь только самое необходимое.
– Что же это, мне их выбрасывать, что ли? Здесь оставлять? – фыркнула Алиса.
Я никак не мог понять, во-первых, откуда у неё столько вещей, а во-вторых – что же там такого ценного.
– Но почётная обязанность нести всё это возложена на меня, так?
– Конечно! – она лукаво улыбнулась.
Я прикинул, сколько мешок может весить. Килограммов десять, наверное. Если пару-тройку километров я его ещё пронесу, то вот дальше…
– Ты же понимаешь, что далеко мы с ним не уйдём.
– Ну, как получится.
– То есть потом часть можно будет выбросить?
– Посмотрим, – хитро сверкнув глазами, ответила она.
– Ладно, ловлю на слове, – в конце концов, раз уж несу его я, то и выбрасывать из него шмотки тоже имею полное право.
Итак, наш
