– Ну, это было недоразумение, – досадливо сморщилась Любовь Сергеевна. – Не хотел он, просто, знаете, нашла коса на камень. Я запрещала, он пошел на принцип. Игорь человек горячий, нервы… он ведь в спецназе служил, воевал.

Гуров и Крячко многозначительно переглянулись. Очень интересная версия. Как раз спецназовец и мог бы провернуть все это, не оставив никаких следов. Плюс ненависть к мужчине, к которому ушла твоя жена, ненависть к тому, кого твоя дочь считает отцом. Загороднева каким-то шестым чувством поняла мысли полицейских и, сразу заволновавшись, энергично помотал головой:

– Нет! Он не мог! Вы думаете, что это Игорь? Но это же глупо!

– Расскажите нам про Огольцова, – попросил Гуров. – Нам бы тоже не хотелось подозревать и тем более обвинять невиновного.

– А что о нем рассказать? Каким его знаю я? Так вы же не поверите, вам самим надо его узнать. Да, он бывший военный, в спецназе служил, по командировкам ездил. До майора дослужился, а потом его по ранению комиссовали. А он к армии привык, никак себя не найдет в гражданской жизни.

– Вообще-то туда слабых не берут, – с сомнением заметил Крячко.

– Он сильный, – с готовностью подтвердила женщина. – Сильный, но не жестокий! Не знаю, как с врагами на войне, там, наверное, все иначе. Но здесь… Он не смог бы убить Андрея. Вам, может, расскажут про Игоря Огольцова, что он неуправляемый, горячий, взбалмошный. Но он внутри не такой, он…

Загороднева стиснула кулачки, в ее глазах было столько боли, что Гурову стало искренне жалко женщину. Ведь не просто мужа потеряла, у нее ведь вся жизнь под откос пошла. Если подозрения в отношении Огольцова укрепятся, если он попадет в число подозреваемых, то ей тяжко будет все это перенести.

– Понимаете, Игорь, он как Голиаф из старой библейской легенды. Он только кажется большим, страшным и неудержимо сильным. Но его может сразить Давид со своей пращой. И этим Давидом, этой пращой для него всегда были мои слезы. Я начинала плакать, молить его о чем-то, и Игорь сдавался, слабел, как-то терялся сразу. Нет, он, может, и солдат, но не убийца.

– А где его можно найти сейчас?

– Не знаю, он месяц назад снова потерял работу. Мог и уехать куда-то, в Москву, например. Тут у него старый друг объявился, мог и уговорить уехать. Они служили вместе.

– Подполковник? – сразу встрепенулся Крячко. – Крепкий, высокий, красивый и весь в орденах?

– Да, подполковник. Насчет красоты я не знаю, что вам сказать. Высокий. Его Стасом зовут, Стас Муромцев.

Вечером в отеле Крячко настраивал видеосвязь с Москвой. Наступал час доклада Орлову о ходе розыска. Он уселся на стул верхом и, посмотрев на часы, произнес:

– Ну, еще минут десять нам Петра ждать. Это если его другие дела московские не задержат. Слушай, Лева, а что это за легенда о Голиафе и Давиде?

– Это из Ветхого Завета, – задумчиво ответил Гуров. – Из истории бесчисленных войн древних иудеев с различными врагами. Огромный филистимлянин, почти великан, перед битвой вышел на поединок с воином, которого выставило иудейское войско. Этот Голиаф был вооружен до зубов, в доспехах, а биться с ним вышел юноша, который имел только пращу и камни. И он поразил Голиафа камнем в лоб и убил.

– Очередной символ? – усмехнулся Стас. – Не оружие и не сила побеждают, а смелость, находчивость и мастерство?

– Нет, там о другом, – вздохнул Лев. – На чьей стороне Бог. Кто верит, тот непобедим, тому Бог дает силу совершить невозможное.

– Ну, это примерно то же самое, что сказал я, – упрямо покачал головой Крячко. – Верить в Бога, верить в себя. Меня всегда интересовала эта концепция…

– Ты лучше скажи, где мы будем искать этих Огольцова и Муромцева. В розыск подавать вроде оснований нет. Но уж больно их опыт подходит для такого убийства. Как-то по-военному все. Человек, который близок к криминалу, постарался бы все провернуть в другом месте, другим способом.

– Я ориентировочку уже сделал, – кивнул Крячко. – В местном управлении разошлась…

Договорить он не успел, потому что в планшете пошел видеовызов. Стас сразу пересел на кровать к Гурову, чтобы Орлов видел их обоих. Петр Николаевич откинулся на спинку кресла и улыбнулся с экрана:

– Ну, как вы там? Рассказывайте!

– Все нормально, Петр, – кивнул Гуров. – Появилась новая интересная версия – бывший муж Загородневой, отец ее ребенка. Мотив у него есть, навыки и возможность тоже. Он служил много лет в спецназе, майор в отставке. А инцидент, когда он хотел без согласия матери забрать ребенка и увезти, имел место быть. Сейчас его знакомый, мы думаем, что в прошлом и его сослуживец, крутится вокруг следователя, которая ведет дело о гибели Загороднева. Запрос на обоих мы тебе отправили. Постарайся, чтобы он ушел в Минобороны завтра утром.

– Да я его видел и уже подписал, – подтвердил генерал. – Что с начальником охраны коттеджного поселка?

– Мы думаем, что это «пустышка», – ответил Крячко. – Конфликт был, но после гибели Загороднева Рыбин сильно испугался и вернул весь долг. Да и покровитель его в ГИБДД тоже считает, что Рыбин не смог бы на такое решиться. К тому же и сумма ущерба того не стоит. Мы еще поработаем над этой версией, но она, скорее всего, бесперспективна.

– Какая вам помощь еще нужна? – спросил Орлов, бросив взгляд на наручные часы. – Просители сейчас немного поуспокоились. Кажется, шум по поводу гибели Загороднева никому не нужен. Скорее всего, просто кто-то вид сделал, что принял все меры к расследованию.

– Ну и хорошо, что все улеглось, – кивнул Лев. – Трудно работать, когда тебя дергают со стороны каждый день. Все, что касается местного руководства, мы можем и сами получить информацию. Ты лучше вот с чем помоги, Петр. У тебя там это быстрее получится. Нам нужна информация на руководителей предприятий – прямых конкурентов комбината. Лучше всего, если это будет компромат. «ЭлектроКон» не в космосе, он работает на рынке, у него связи, у него партнеры и конкуренты, как и у каждого предприятия.

– Хорошо, – подумав, ответил Орлов. – Идею понял. Я подключу к работе хорошего грамотного компьютерщика. Есть у нас спец высокого класса. Связь с ним я тебе дам. Что еще?..

Глава 5

Звонок раздался через час после сеанса связи с Орловым. Гуров посмотрел на номер звонившего человека и предупреждающе поднял вверх палец. Крячко с полотенцем на шее сразу же убавил звук телевизора и вопросительно уставился на друга.

– Букатов, – коротко прокомментировал Лев и ответил оперативнику: – Да, Алексей, слушаю!

Крячко так и остался стоять посреди номера, уперев кулаки в стол. Он смотрел на лицо напарника, пытаясь угадать, что могло произойти. Когда оперативник звонит начальству около полуночи, значит, это терпеть до утра не может, информацией нужно поделиться. А еще чаще после таких звонков приходится быстро одеваться и лететь куда-то на такси или на присланной за тобой из местного управления машине. А в конце пути тебя ждет, как правило, труп.

Почему именно труп? Да потому, что все остальное, практически любая информация, может подождать с решением до утра. А вот труп – это, как правило, конец какой-то версии или начало новой. В уголовном мире, да и не только в нем, а и в обычной жизни, убивают редко. Убийство, физическое устранение человека – всегда мера крайняя