— Как вы выжили, простите? — Выдал.

— Вы о том, что я не мехавод, только если моряк, у которого вероятность выжить после столкновения равна пятидесяти процентам?

— Я бы сказал иначе, ваше высочество. Но мысль схожа.

— Опустим этот момент, но мне нет смысла вам лгать.

— Прошу прощения, Андрей Константинович, и в мыслях не возникло подобное. Но ваш вопрос не совсем понятен.

— Вы оставили оргалидам всю береговую линию?

— Насколько мне известно, южные порты ещё за нами, — отвечает, чуть помедлив. — Всё благодаря блокаде Гибралтарского пролива и нашим союзникам. Путь в Средиземное море закрыт минными заграждениями, обороняется линейными кораблями Британии и нашими батареями с берегов. К прискорбию основной удар приходится на Португалию, её флот давно разбит, а сухопутные войска отошли на восток, дав монстрам оккупировать две трети территории страны.

— А что с севера?

— Там наше положение хуже.

— От Британии или Франции с севера нет помощи?

— Французы себя защитить не могут, — усмехнулся посол. — А Британские интересы уже далеко не в Европе, друг мой.

Вот это уже интересно.

— Что вы имеете в виду?

— Я пытаюсь не первый месяц донести до ваших политиков, что британцы лишь изображают помощь, — начал Луис тихо, подавшись ко мне ближе. — Две флотилии в Гибралтарском проливе — это ничто для королевского флота. Где остальное? А я вам поведаю, друг мой. Есть информация из нескольких источников, что Британия уже подавила колонию оргалидов а Исландии, обезопасив свои северные берега, и очистила немногочисленные острова Атлантики. Их флот уже в Америке. И больше скажу, они роют некий канал в Панаме, чтобы кратчайшим путём попадать в Тихий океан.

— А британцы способны наступать без наших мехаров? — Удивился.

— У них сильнейший флот Европы и мира, они постоянно совершенствуют своё оружие. Кстати, в отличие от вас, полагающихся только на чудо–машины, которых всё меньше и меньше.

— Допустим, вы правы, — комментирую, не приняв на свой счёт критику. — Так, а что им делать в Америке? — Развожу руками.

Луис воровато посмотрел по сторонам. И ответил очень тихо:

— Их интересует часть метеорита, упавшего на США.

— Но там же погибель.

— Кто такое сказал? — Выдал посол с иронией. — Возможно, это пропаганда, исходящая от вашего правителя.

— И зачем ему это? — Спрашиваю уже неуверенно. Потому что понял, к чему он ведёт.

Хотя с малых лет знаю, что все экспедиции, направлявшиеся в Америку на протяжении первых двух десятилетий, сгинули бесследно. На мехарах туда тоже не летают — это билет в один конец, сил человеческих не хватит на обратный путь.

Опрокинув на этот раз весь бокал, посол отвечает невозмутимо:

— Чтоб никто не пытался искать другую часть метеорита, где может быть неземное оружие. Представьте, ваше высочество, что будет, если Британия отыщет своих мехаров или нечто более действенное. Они научились воевать и без чудес. А с боевыми машинами, как у вас, сумеют и освободить Америку, и изменить баланс сил в мире в свою пользу.

— Британцы нам не враги, — ответил ему, откидываясь на спинку стула.

— Откуда вам знать, Андрей Константинович, что у британского правительства на уме?

— Вы говорили об этом с кем–то ещё?

— Я пытался донести мысль, но ваши политики надменны и самоуверенны. Никто здесь не чувствует угрозы. Цветущий Иркутск действует на всех без исключения. Даже я расслабился, перестав смотреть на стекло, нет ли там инея, подходя к окну в гостинице.

Посол замолчал и тяжело вздохнул, посмотрев на картину.

А я задумался над его словами. Что если он прав? Что если Британия ведёт двойную игру? Она могла вполне поддержать Японию, иначе откуда у них такой флот? В таком случае Владивосток — лишь отвлечение, чтобы спокойно идти к своей цели в Америке. Ведь мы и не подумаем лезть на другой континент, когда у нас проблемы на своём.

Как ни крути, Приморье перетягивает наши боеспособные части и сжирает военные ресурсы.

Всем давно известно, что в Северной Америке упала большая часть метеорита. Почему в ней не может быть ещё мехаров, уцелевших при падении?

Второй вопрос, есть ли там кольца управления?

А вдруг нет? Тогда наш аппарат в Медвежьей пещере — это ключ к их величию, в случае, если прочее им удастся.

Тревога на сердце сменяется неожиданной радостью. Этот загадочный Мастер решает судьбу Агнессы, ведь так? Небесная чётко дала понять, что он имеет особое влияние на императора. И это не всё.

Помню слова Агнессы, когда мы летели вдвоём. Это Мастер научил офицеров управляться с мехарами. Это он делает кольца для мехаводов. А значит, он воспримет мои слова всерьёз.

Я донесу ему мысль посла. А затем предложу сделку.

В обмен на нашу свободу отдам ему аппарат, исключив тем самым опасность попадания его в чужие руки.

Ещё десять минут неловкого молчания, и Луис откланялся первым, сказав, что для него уже позднее время. Он больше не сказал ни слова о наболевшем, подчеркнув свою ненавязчивость.

Только собрался следом в свои покои, ибо уже порядком охмелел, ко мне подошёл крупный крепкий молодой гвардеец в розовом мундире с саблей. Пока ещё не обнажённой. Но вид у него очень решительный.

— Князь Сабуров? — Спросил, без преамбул.

— Всё верно, — ответил, поднимаясь и вылавливая неожиданное уважение в его серых глазах, которые он устремил на пурпурную ленту.

— Ваше высочество, за вами прислала принцесса.

— Да, конечно, — ответил с холодеющей грудью.

Ну вот и всё.

Глава 21

Принцесса София

— Мы идём на