— Доместос! Что ты здесь развёл? — воскликнул я, как только мы оказались на том берегу и под ногами у нас была уже не шаткая основа, а бетон набережной. Предводитель Шлюза выглядел оборванцем с кругами под глазами, весь всклоченный и нервным тиком правой стороны лица.

— Да, блядь! Третьего дня на нас налёт был. Нейроманты как попёрли, да не одни. Их столько здесь было! Тысячи! — нервно озираясь пробормотала мужик.

— И как оно? — спросила Кобра.

— Как видишь, все на нервах. А вы свою кругосветку, смотрю, завершили? — хихикнул Доместос. — Где Череп?

— В лучшем мире он, — сказал я. — Многих мы потеряли, но и монстры, я уверен, уже не покажутся в таком количестве. Мы перекрыли им доступ наверх. Не знаю на сколько долго, но пока у нас есть немного времени, чтобы покончить с Чёрным мозгом.

— С кем? — не понял Доместос.

— С главным злодеем, — не вдаваясь в подробности сказал я. — Как заражённые?

— Сдерживаем, но приходиться сидеть здесь круглосуточно. Считай в осаде живём, они вообще берега попутали.

— Ну да, берегов и не осталось, — проскрипел папаша Кац. — Вода высоко поднялась.

— Да нас чуть кондратий не хватил, когда эти уроды цепи растворили. Вы бы слышали, какой грохот здесь стоял, когда заслонка вниз рухнула.

— Даже не представляю, — покачала головой Кобра.

— Знаешь, в чём самый смех? —нервно хохотнул Доместос. Ему точно следовало показаться знахарю. — Помните того здоровенного крокодила с плавником? Так его заслонкой прищемило. Он так выл, мама дорогая! Эти то. — Он кивнул на упитанных заражённых глазевших на нас из тины недалеко от берега. — Эти сразу сориентировались. Обкусали ему всю жопу, за пару часов сожрали всё, что на этой стороне осталось. Остальное уплыло вниз, они тогда через заслонку за ним полезли, вот мы их и постреляли порядочно.

— А мы всё думаем, где главный, а его оказывается слопали, — скрипуче рассмеялся папаша Кац.

— Натурально всего, — кивнул Доместос.

— Ктулху как? — спросила Кобра.

— Да что ему будет. Вылазит иногда. Пообедает заражёнными, да и к себе в нору. Во, во! Вспомни называется и появится.

— Обеденное время как раз, — сказала Наташа и тут мы увидели в глубине туннеля два горящих глаза и нос. — Ого!

Из пещеры выбирался Ктулху, к моему удивлению двигался он с приличной скоростью и уже вскоре плавно погрузился в воду, оставив на поверхности макушку и глаза. Всё остальное плыло в канале или скорее шагало, учитывая длину его щупалец. Заражённые, завидев монстра бросились в рассыпную, но прятаться им особого было негде. Ктулху плыл выше по течению, а ниже канал наглухо перегородила заслонка. Один, особо шустрый попытался пролезть в щель, через которую уходила вода и застрял в ней. Его коллеги не оставили этот трюк без внимания и тут же вцепились ему в задницу полностью игнорируя Ктулху. Впрочем, осьминогу и так хватало жирных топтунов в панике, носившихся по водоёму. То одного, то второго хватало щупальце с присосками и утягивало под воду. Ктулху плавал ещё минут двадцать после чего выпустил серию пузырей и успокоился, но в пещеру к себе назад не убрался.

— Это тоже ваше произведение? — спросил Астру папаша Кац с ужасом наблюдавший за обедом монстра.

— Да, — кивнула Астра.

— Я как-то раз уже имел с ним беседу, — сказал знахарь.

— Ты? — удивилась инопланетянка. — И как вы поняли друг друга?

— У меня стоит имплант. По всё видимости тоже ваш. Как раз для коммуникации с такими чудовищами.

— Занятно, но я и так могу с ним говорить, — ответила Астра. — Сейчас проверим.

— Может не надо? — усомнилась Кобра. — Или тебе уже терять нечего?

— И это тоже, но я хочу проверить одно предположение. Меня он не тронет. Тебя, Жень кстати тоже.

— Его почему? — удивилась Наташа.

— Потом расскажет. После операции он должен его понимать и без импланта. Пойдём? — она спросила меня.

— Куда?

— На мост. Проводи меня, — Астра быстро повернулась и пошла на заслонку. Мне не оставалось ничего, как последовать за ней.

— А кто она? — я услышал, как Доместос спрашивал у Кобры.

— Древняя, — донёсся до меня ответ химеры. Астра быстро достигла середины моста и забралась на широкий парапет, идущий вдоль заслонки. До воды было метра три и можно было подумать, что она решила нырнуть в канал. Заражённые тем не менее даже и не думали подплывать к ней и стыдливо жались к берегам канала прячась в тине. Зато Ктулху наоборот заинтересовался ей. Шумно выдохнув воздух, осьминог подался к заслонке, вокруг него всё бурлило, когда он плыл. Я встал рядом с ней.

— Ты сейчас планируешь умереть или всё-таки немного подождёшь? Что за цирк ты устраиваешь? — в отличие от неё я был абсолютно не уверен, что не отправлюсь следом за заражёнными.

— Всё будет хорошо, он нас признал, — успокоила она.

— Он что пёс что ли? — недоумённо спросил я.

— Типа того, только большой. Учёные готовили его как раз для борьбы с мозгом, но почему-то он застрял здесь.

Ктулху выплыл на центр канала и застыл в двадцати метрах перед нами. Какой же он был огромный. Его голова напоминала череп человека с провалившимся носом как после сифилиса. Его глаза размером со взрослого мужчину внимательно изучали нас. Пламя в них исходило из самого мозга. Голова достигала в ширину десять метров и была покрыта водорослями и короткими шевелящимися отростками. Кожа зелёного цвета гладко облегала череп. Из воды поднялось щупальце и потянулось к нам. Астра вытянула вперёд руку, вся набережная затаив дыхание наблюдала за нами. Да что там набережная, весь канал застыл в ужасе, заражённые тоже вылезли из своих укрытий и не могли оторвать взгляд от происходящего. Щупальца с присосками коснулось ладони Астры самым кончиком и Ктулху издал рёв. Отчего нас обдало ветром с запахом тухлой рыбы. Мне тут же вспомнился порт Таганрога и Азовское море.

— Он понимает меня, — прошептала она.

— Как?

— Просто скажи ему что-нибудь мысленно. Он поймёт. Забыл про двадцать пять пар хромосом? Имплант папаши