их; а не понимают потому, что их понятия не простираются выше и далее обыденных в кругу их предметов. И поэтому они, хотя бы и имели усердное желание, не в состоянии, не привыкли, не приучены понимать ни слов, ни мыслей, ни предметов сколько-нибудь отвлеченных, без особенных разъяснений или толкований, и то не иначе, как с многократным повторением одного и того же разными способами. А делать это и не заведено, да и неудобно при службах.

А если это так (а оно действительно так), то что же делать для того, чтобы народ наш понимал и знал то, что необходимо ему знать?

Заводить училища, распространять грамотность — слышится отовсюду. Против этого никто спорить не станет и об этом давно уже заботится и правительство, и земство, и даже многие частные лица. Но при сем вот что представляется:

1) Нынешние училища, не исключая и самых высших, просвещают и образуюсь только ум, а не ум и сердце вместе, как это известно и всем. Последнему, по-видимому, противоречит то, что есть немало личностей, кончивших курс в училищах, которые, по своим нравственно-христианским качествам, составляют наше украшение, нашу надежду, нашу славу. Но вопрос: в училищах ли они приобрели таковые качества? Конечно, нельзя утверждать, чтобы совсем не было личностей, которые получили образование ума и сердца именно в училищах; но если рассмотреть внимательнее, то окажется, что самая большая часть из таковых личностей, если не все целое, то начало образования сердца своего получили в детстве от своих родителей, или кого-либо своих родных и близких.

Следовательно, надежда на исправление нашего народа в нравственном отношении посредством училищ очень слаба.

В училищах вообще учат только знать, а исполнение… предоставляется всякому на его волю. Прибавим еще: в училищах Закон Божий преподается не один исключительно, по в числе и наряду с другими предметами; и оттого в понятиях учеников уроки по закону Божию и уроки по другим предметам ставятся в один уровень (а иногда, пожалуй, и ниже), и понятия эти в большей части учеников, к сожалению, остаются с ними на всю жизнь их. И оттого нередко можно видеть, что иной, не учившийся Закону Божию в училищах, исполняет его лучше и вернее, чем учившийся; а если он и не исполняет, то сознает или готов сознать себя преступником воли Божией (а это очень много значит в отношении к будущей жизни), а иной учившийся, напротив, старается, оправдывать себя разными умствованиями, которые, к сожалению, сообщаются от них другим — на соблазн.

2) Положим, что преподавание Закона Божия в училищах (со временем) будет достигать своей цели; но много-много лет пройдет до того, когда в нашем отечестве училища (разумно устроенные) будут существовать повсюду, и в них будут обучаться все дети всех сословий, без исключения. Но когда это будет? А между тем порча нравов протачивается во все слои народа, и пагубные умствования цивилизаторами разносятся далее и далее… И потому, если мы не хотим, так сказать, сознательно, чтобы народ наш дошел до крайнего растления, то что-нибудь да надобно делать, если не для исправления, то по крайней мере для удержания его в настоящем, еще очень не безотрадном, в некоторых отношениях, положении.

3) И наконец, надобно вспомнить, что в училища могут поступать дети не моложе 7–6 лет. Следовательно, и при существовании повсюду училищ и при самом лучшем их устройстве, еще очень много детей могут оставаться без всякого образования. Что же делать с детьми меньшего возраста? Ужели они, до поступления в школу, должны оставаться в том же положении, как они находились и находятся ныне (мы разумеем детей простого народа), т. е. без всякого учения и образования, тогда как этот-то возраст и есть самое золотое время для сеяния и укоренения в них всего доброго, а также и всего худого? Само собою разумеется, что сердце человека, как и поле, не может оставаться навсегда без растений. Если в нем не будут сеять добрых растений, в нем непременно вырастут худые…

Говорят: забота об этом есть дело собственно родителей (а о восприемниках уже и не поминают). Общество тут ничего не может сделать.

Да! Общество не может, а родители не хотят или тоже не могут. Но может Церковь, — эта любвеобильнейшая мать, приемлющая на свои руки всех детей от самого рождения. Церковь и может, и должна заботиться об этом.

Прежде нежели мы будем говорить о том: кто должен учить, чему, когда, где и проч., — мы скажем, во-первых, что дело это, т. е. дело обучения малых детей знанию их обязанностей (или, будем называть проще) Закону Божию — совсем не так трудно, как может представляться, иному с первого взгляда. Оно так просто, что за него может приняться даже всякий сколько-нибудь рассудительный служитель церкви; ибо он будет иметь дело не с учеными или с мудрыми и разумными, а буквально с младенцами, следовательно, предметы учения должны быть самые простейшие, доступные понятиям их; речь и слова должны быть также простые, безыскусственные. Словом сказать, это должна быть беседа отца с детьми и, можно сказать, наедине. Во-вторых, заведение таковых (назовем) бесед с детьми, говоря вообще, не потребуете никаких издержек ни с чьей стороны и ни на какие предметы; и притом таковые беседы могут быть открыты тотчас же и повсюду, где только есть церкви и священники и, можно сказать, без отвлечения последних от исполнения других их обязанностей.

Кто должен учить детей?

Из предыдущего уже можно видеть, что это есть прямое дело приходских священников; ибо учить прихожан есть одна из трех главных их обязанностей, приемлемых ими на себя при самом рукоположении, под страхом суда Божия. Но всякий ли из нынешних священников может приняться за это дело и вести его как следует? Вести как следует дела сколько-нибудь важные могут очень немногие из принявшихся за них и даже специально приготовлявшихся к тому. Но из этого не следует, что и не надлежит предпринимать таких дел. При начатии нового дела и самый умный может встретить недоумения; так будет и здесь. Но это будет именно только при начале дела и для тех, кои никогда не занимались детьми. Опыт, примеры, советы и руководство старших скоро направит дело.

Кого или каких детей учить?

Если на это дело смотреть как следует, то ни одно христианское дитя не может быть увольняемо от обязанности слушать наставника духовного, даже несмотря на то, хотя бы некоторые из них обучались в училищах или дома; но принимая во