Мы спокойно шли по школьному царству. Дальше по коридору тусовалась какая-то кучка школьников в синих пиджаках, но в остальном было довольно безлюдно.

— И все?

Вечерело. Из окон по левую сторону огненной рекой вытекал закатный свет, от чего казалось, что в школе начинается пожар.

— Знаешь, возможно… это просто защитная реакция. Я никогда не умел сидеть без дела или лежать на диване целыми днями, когда над тобой висит… ну, Дамоклов меч, своего рода. Угроза. Ведь всегда можно спрятаться от страхов перед темным будущим и сомнений в своих собственных решениях в монотонной, однообразной, тяжелой работе.

И слегка улыбнулся, показывая, что говорю не всерьез. Мы почти дошли до ребят, о чем-то гомонящих впереди, возможно даже — ее одноклассников, так что я надеялся, что Сэцуна отвлечется.

Я еще не был готов рассказывать о своем знании будущего и тем более — феномене реинкарнации. Возможно, никогда не буду.

Но Токаге все равно нахмурилась:

— Угроза?

Тут я было задумался, стоит ли ей говорить о теории сингулярности причуд…

Но вдруг заметил кое-что нехорошее впереди — и резко ускорился.

Еще издали я приметил одну девушку, улыбчивую и милую блондинку со средней длины прической. Парни откровенно на нее заглядывались, а судя по тому, что я услышал отдаленный свист и приглушенный смех, несколько из них и вовсе позволяли себе комментарии на грани фола. Девушка же явно была слишком хорошо воспитана, чтобы оборвать нахалов.

Вот только моя при взгляде на нее интуиция буквально взвыла белугой — «Опасность! Опасный противник!» — еще до того, как я обратил внимание на то, как эта девушка стоит. А потом, когда уже невольно начал ускорять шаг, понял: идеальное позиционирование себя по отношению к толпе и основным входам и выходам из здания; неявно вынесенная назад опорная нога; запредельная пластика движений; одну руку постоянно держит рядом с приоткрытым, девичьим и милым, рюкзачком; не прерывает зрительный контакт с целью…

Девушка легко и незаметно для компании вышла из поля зрения большинства, сместилась ближе к тому самому парню, который отвлекся на разговор, ее правая скользнула за оружием в рюкзак…

Я оказался рядом и остановил ее кисть буквально в последний момент.

Крепко сжатую руку кольнуло болью; возможно, орудием мести — или справедливости? — должен был стать столовый нож. Или нож для бумаг?

Ну, хоть не пистолет, и то хорошо.

Как бы там ни было, мое тело до этого момента двигалось практически само, и только сейчас в процесс включился мозг — разгребать. Ох…

— Не надо этого делать, — вполголоса сказал я, стараясь не привлекать внимания остальных ребят в синей форме, увлеченно обсуждающих выпускной. Ну да, кто бы сомневался.

Девушка испуганно, но тихо вскрикнула, взглянув на меня расширенными глазами. Агрессивной или, тем более, опасной она не выглядела вовсе.

Даже больше: выглядело это до того натурально, что я даже задумался — не почудился ли мне профессионализм в ее действиях? И действительно, откуда подобные умения, в конце концов, могли бы возникнуть у обычной школьницы?

И проверить, что именно я держу в кулаке, нельзя — мы таки привлечем внимание, и если я-то смогу отбрехаться, то вот девушке, если я прав, может грозить остракизм и ухудшение ее ситуации. Но и доказать я тоже не могу ничего.

Черт, вот же угораздило вляпаться на пустом месте…

Однако мы все еще в реальном мире. В котором по-прежнему существуют школьные издевательства, где по-прежнему есть везунчики и неудачники, где все еще есть сексуальные домогательства, где естественный отбор, гормональное созревание, переходный возраст и социальные взаимоотношения сверх того усугубляют причуды…

И не то чтобы мне было дело до мелких школьных ссор — ну не убьет же она его здесь…

И, возможно, я сейчас буду выглядеть идиотом, стреляя наугад и в молоко…

Но я должен подстраховаться. На всякий случай. Если есть даже небольшой шанс, что это спасет кого-то… не важно, ее или ее жертву.

Герой я все-таки, или нет?

Стремиться в Юэй, который готовит героев, и при этом пройти мимо, не предотвратив беду, было бы как минимум цинично и лицемерно.

— Не знаю, что этот парень тебе сделал, но… не надо делать с ним ничего эдакого, — произнес я в полголоса и кивнул вниз на удерживаемое мной неведомое оружие (или «оружие»). — Этот мир сложный, временами неуютный, иногда кажется, что он — не для всех. Что ты — не такая, как все. Возможно, ты думаешь, что одинока, что тебя не понимают окружающие… не слышат, что ты им говоришь… даже грубят и делают больно…

В глазах девушки промелькнуло какое-то странное выражение, но — удивительное дело, не замечал за собой подобных талантов к душеспасительным речам — она не предпринимала попыток вырвать руку или закричать. Лишь только тихо слушала.

Я воспринял это как хороший знак и продолжил свой экстренный сеанс психологической помощи от Нирена Шода:

— Но, знаешь, я тоже не такой, как все. И вон она, — я дернул головой в сторону Сэцуны, настороженно замершей в паре шагов от меня, — тоже. Мы все не такие, как все. По сути, все — одиноки, и всем из нас этот мир подходит не до конца. И это…

Черты лица девушки исказились, губы растянулись в неожиданно циничной усмешке… но я не дал ей ничего сказать, перебив тихим голосом, почти что шепотом:

— И это нормально! Даже хорошо! Потому что делает мир простым. Не нравится что-то в мире? Стань сильным! Если ты сильный — ты устроишься хорошо, ты САМ сделаешь этот, неподходящий тебе мир — подходящим. Вспомни Цементоса, героя и преподавателя в Академии Юэй, что выглядит как бетонный куб. Думаешь, просто ему было доучиться в школе до шестнадцати, если он внешне похож на оживший бачок от унитаза? Не думаю. Но сейчас ему плевать, потому что он стал героем. Стал сильным.

В желтых глазах моей слушательницы забрезжили какие-то искорки.

Ками-сама, надеюсь, это искорки понимания и я не горожу какую-то бессмысленную дичь, а доношу свою мысль. Я торопился договорить, пока нас не прервали:

— Именно потому, что мне не нравится кое-что в мире, я сам поступаю в Юэй. И вот она тоже, — я проигнорировал тихое «Эй!» со стороны. — Мы решили, что хотим быть сильными и не хотим — слушать чужое мнение. Понимаешь? А родители подруги вообще против, чтобы она стала героем,