ней. Они колебались лишь мгновение, едва заметное для любого наблюдателя, пока их мозги приспосабливались к неожиданному появлению старого воина, и в это мгновение она атаковала. Она развернулась в выпаде с полным разгибанием, который вонзил ее правый меч в рот ближайшего наемника и в его мозг, и он упал, как марионетка, у которой перерезали веревочку. Но ее меч ненадолго застрял в ране. Это потянуло ее руку вниз, вывело из равновесия, открыло ее для атаки его оставшегося товарища, и настала его очередь броситься вперед.

Он так и не завершил этот выпад. В тот момент, когда он начал его, окровавленная сабля Мэйсбирера вонзилась в отверстие его шлема. У наемника не было наносника, и сабля рассекла переносицу. Она ударила его в лоб с ошеломляющей силой, но недостаточно чисто, чтобы рассечь кость, и потенциальный убийца упал на одно колено. Он удержал свой меч, но левой рукой схватился за изуродованное лицо. Лиана не могла сказать, была ли это простая реакция на боль или он пытался очистить глаза от внезапного прилива крови, да это и не имело значения. В то мгновение, когда он ослеп, запястье первого советника повернулось, и лезвие, которого наемник даже не видел, вонзилось сбоку в его незащищенное горло.

***

Теллиан и Датгар первыми завернули за угол конюшенного квартала.

Двор представлял собой хаос из тел и крови. Наемники больше не перелезали через стену, но по меньшей мере шестьдесят из них уже были внутри нее, направляясь к главному домику... и королю. Более дюжины оруженосцев Суордшэнка были повержены, лежа среди тел своих врагов, а выжившие были отброшены к сторожке, яростно сражаясь, чтобы удержать двери. По крайней мере двое из безоружных придворных королевской свиты лежали рядом с этими неподвижными, скрюченными оруженосцами, а другие бились, чтобы удержать окна здания.

А на веранде, сражаясь перед самой входной дверью, была его дочь, левая сторона ее белой рубашки была пропитана кровью, рядом с ней был седовласый первый советник королевства.

Перед ними распростерлись тела, но как только он заметил их, еще одна группа наемников отделилась от суматохи и бросилась к ним, стремясь ворваться в дверь.

Что-то закричало рядом с ним, как раненый кот, а затем Гейрфресса прыгнула вперед, как каштановый демон.

Не было времени обсуждать это с Датгаром... да и не было никакой необходимости. Они были одним целым, и когда кобыла бросилась в атаку, они с грохотом вылетели во двор позади нее с Хатаном и Гейрхэйланом рядом с ней.

***

Лиана почувствовала приближение Гейрфрессы, но не осмелилась отвести взгляд от новых нападавших, которые неслись через веранду к ней и сэру Джерхасу.

- Отнеси это им, миледи! - раздался резкий, ясный голос рядом с ней. - Я прикрою тебя!

Она не стала тратить время на кивок. Она просто пошла навстречу своим врагам, а сэр Джерхас Мэйсбирер последовал за ней.

Их внезапное наступление застало наемников врасплох, и Лиана безжалостно использовала это мимолетное преимущество. Она сделала ложный выпад влево, затем двинулась вперед правой, и другой убийца рухнул, когда она вонзила восемь дюймов стали ему в бедро, и его нога подогнулась под ним. Ее каблук в ботинке опустился на его запястье с мечом с силой, сокрушающей кости, когда он ударился о пропитанные кровью доски веранды, и она развернулась влево, нанося удар мужчине, к которому она сделала первый ложный выпад, с его внезапно незащищенного фланга. Он отступил, отчаянно выставив свой собственный меч, но ее левая нога поднялась. Носок ее ботинка врезался ему между ног, и он вскрикнул, пошатнувшись от внезапной боли. Она прорвалась сквозь его колеблющуюся защиту, вспоров ему горло обоими лезвиями сразу, и он растянулся поперек человека, которого она искалечила.

Она восстановила равновесие с отчаянной скоростью, осознавая, что еще один противник надвигается на нее справа, но сэр Джерхас был там. Его сабля встретилась с более тяжелым длинным мечом наемника со свистом стали, который сделал бы честь человеку вдвое моложе его, отразив атаку противника. Сталь звякнула о сталь в молниеносном обмене ударами и парированиями, но более молодой и сильный наемник отбросил пожилого мужчину назад.

Недостаточно быстро. Лиана Хэйнатафресса была девой войны и такой же безжалостно прагматичной, как и ее муж. Честь, несомненно, была очень важна, но она не видела причин позволять безоружному первому советнику сражаться с человеком вдвое моложе его и в доспехах в придачу. Когда сэр Джерхас отступил, пятясь мимо нее, она развернулась и нанесла удар со скоростью гадюки, вонзив короткий меч наемнику чуть ниже уха.

***

Гейрфресса была пунцовой до колен, и еще больше крови текло по ее горлу, а из ноздрей валила алая пена, когда она атаковала наемников во дворе с тыла. Две тонны каштановой ярости обрушились на них, как валун, вдавливая их в грязь, сокрушая любого, кто стоял между ней и ее избранной сестрой, а Датгар и Гейрхэйлан веером рассыпались позади нее.

В какой-то момент нападавшие знали, что они находятся на грани успеха, несмотря на гораздо большие потери, чем они когда-либо ожидали. По меньшей мере половина королевских оруженосцев была повержена, и они безжалостно продвигались вперед, сражаясь в самом дверном проеме сторожки, а защитники таяли перед ними, как снег. А затем, без предупреждения, три окровавленных джаггернаута врезались в них.

Скакуны прорвались сквозь них, убивая на ходу, и наемники во дворе были не в лучшем состоянии, чтобы встретить их, чем те, кого раньше поймали в ловушку между конюшнями и внешней стеной. Единственная разница заключалась в том, что у этих нападавших было куда бежать, и они это сделали. Шок от этой внезапной атаки сломил их, и выжившие безумно бросились к воротам, подняв решетку, прорвавшись сквозь нее, а Датгар и Гейрхэйлан с грохотом бросились вдогонку.

Менее тридцати наемников успели убежать.

Глава тридцать шестая

Кассан Эксхаммер сидел на поваленном дереве на вершине крутого берега, стараясь не ерзать от нетерпения, пока его воины поили своих лошадей в журчащем ручье у подножия склона. Он был недоволен остановкой, и напряжение внутри него становилось все сильнее по мере того, как они приближались к охотничьему домику. Несмотря на это, он едва ли мог винить Стоунблейда или Хорсмастера. Они замечательно провели время с тех пор, как он сообщил им о своих "подозрениях", и у них был наметанный глаз на своих лошадей. Им бы не пришло в голову прибыть на бой на измученных лошадях, как и оставить