все больше и больше нападавших перебирались через стены, в то время как защитники были заняты тем, что убивали их товарищей. И точно так же, как и планировали нападавшие, каждый человек, который добрался до земли внутри, мгновенно стал большей угрозой, чем те, кто все еще карабкался по веревкам. С ними нужно было разобраться, и это отвлекало огонь защитников от самих стен. Лиана выстрелила снова, а затем еще раз, убив одну цель и наблюдая, как ее стрела отскочила от стальной пластины другой. У нее не было времени для следующего выстрела против этого убийцы; он шел прямо на нее, и она уронила свой лук, сбросила защитную накладку с пальца и выхватила оба своих коротких меча.

На мужчине был шлем с открытым лицом, и теперь он был достаточно близко, чтобы она могла видеть его глаза, видеть его внезапную дикую улыбку, когда он понял, что единственный защитник, танцующий к началу ступеней веранды, был без брони. Его меч был намного тяжелее и, по крайней мере, на фут длиннее, чем у нее, и у нее не было щита. Он рванулся вперед, трое или четверо других последовали за ним по пятам, и Лиана почувствовала его нетерпение разделаться с ней и приступить к выполнению миссии, которая привела его сюда. Его собственные доспехи и шлем давали ему огромное преимущество, и он направился прямо к ней по ступенькам с безжалостной решимостью ветерана извлечь выгоду из этого преимущества.

Это была ошибка.

Лиана была выше большинства мужчин, более чем на полфута выше его, с более чем длинными руками, чтобы компенсировать большую длину его меча, и обучение дев войны было на самом деле сложнее, суровее и требовательнее, чем у большинства профессиональных оруженосцев. Так и должно было быть, потому что им нужна была эта острая, как бритва, смертоносность, потому что, в отличие от Лианы, большинство дев войны были меньше мужчин, с которыми им, вероятно, предстояло столкнуться в бою. Лиана не была меньше, но она тренировалась по тем же жестким, неумолимым стандартам, что и ее младшие сестры, и ее собственная техника владения мечом была перенята непосредственно у дамы Кериты Селдан. Она не тренировалась с ним так много лет, как Керита, но очень немногие фехтовальщики - и еще меньше женщин-мечниц - учились у защитницы Томанака, а затем шлифовались под безжалостным оком Эрлис Ранафрессы и Равлан Трегафрессы с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать лет.

Глаза убийцы расширились от изумления, когда лезвие в левой руке Лианы коснулось его более длинного меча, элегантно обвив его, связав и отведя в сторону. Это было очень короткое изумление, однако его глаза еще не успели расшириться, как острая как бритва сталь в ее правой руке скользнула через проделанное ею отверстие, точно, как скальпель хирурга, и легко рассекла его горло.

Он упал с булькающим криком, внезапный гейзер его жизненной крови забрызгал руку Лианы, и его кувыркающееся тело задело мужчину позади него. Второму убийце удалось не упасть, но он стоял неустойчиво, борясь за равновесие, когда Лиана сделала выпад и вытянулась в одной гибкой вспышке, после которой из еще одного перерезанного горла хлынула кровь.

Это заняло, возможно, три удара сердца, и мужчины, следовавшие по пятам за ее жертвами, остановились в том, что могло быть испугом. Два тела перед Лианой загромождали ступени, ведущие на высокую веранду. Там могло быть достаточно места, чтобы двое из них могли подняться по ним одновременно, но у них было гораздо больше шансов помешать друг другу или споткнуться о своих несчастных товарищей, и никто не был склонен разделить их судьбу.

Тем не менее, они не были склонны отказываться от своих усилий, и все больше и больше королевских оруженосцев были вынуждены бросить свои луки, когда волна атакующих захлестнула стены. Внутренний двор был устлан телами, их было по меньшей мере тридцать или сорок, и только боги знали, сколько еще упало со стены, но, по крайней мере, выжившие попали в зону досягаемости мечей для лучников. Они бросились прямо к центральному домику, вынуждая стражников перехватывать их и прекратить убивать стрелами их товарищей, толпившихся за стеной.

Теперь полдюжины из них потекли по усеянной телами земле, чтобы присоединиться к мужчинам, пристально смотревшим на Лиану, и ее сердце упало, когда они начали расходиться. Тут была только одна пара ступенек, а веранда была достаточно высокой, чтобы при любом другом подходе карабкаться по ней было неудобно. Деревянные перила вдоль ее края были открыты, однако, без каких-либо вертикальных ограждений, чтобы преградить путь любому желающему подняться, и она могла находиться только в одном месте одновременно.

Она глубоко вздохнула, заставляя себя сосредоточиться только на следующих нескольких моментах, и слегка отступила от начала лестницы.

***

Теллиан из Балтара опустил свой лук.

Они с Хатаном уложили по меньшей мере дюжину нападавших, когда те взбирались на стену, но не было никакой надежды удержать ее с помощью всего двух луков, поскольку нападавшие удвоили свои усилия, когда поняли, что на южной стороне периметра сторожки было всего два лучника. Они взобрались по веревкам, перелезли через верх стены и ликующе спрыгнули на землю у ее подножия, насчитав лишь десятую часть потерь, понесенных их товарищами в других местах.

Ликование переросло в нечто иное, когда они оказались лицом к лицу с двумя всадниками ветра и одноухой гнедой кобылой с глазами, полыхающими неестественным синим пламенем.

Датгар, Гейрхэйлан и Гейрфресса пронеслись с востока на запад вдоль южной стены, в то время как Теллиан и Хатан пускали стрелы в лица нападавших. Теперь они развернулись спиной к востоку, и пространство между массивным блоком конюшен и внешней стеной сторожки было не более семидесяти футов в поперечнике. С разрушением манежа для верховой езды оно также стало гладким и свободным от препятствий, как коридор между двумя отвесными стенами.

С тремя боевыми скакунами на одном конце.

Люди, перелезавшие через эту стену, не могли бы занять более удобную позицию для кавалерийской атаки. Они не сформировали какой-либо строй с плотным фронтом, у них не было пик или алебард, которые могли бы отразить даже тяжеловооруженную кавалерию, не говоря уже о скакунах, и пространство, в котором они были пойманы в ловушку, было достаточно длинным, чтобы эти скакуны вскочили на свои ноги и помчались к ним с нелепой скоростью.

Как Лиана уже поняла, кем бы еще ни были люди Эркана Трарама, среди них было очень мало трусов. Большинство мужчин, которые уже добрались до земли, обнажили свои