сферы и недовольно щурился.

— Много плутония на нужды Ведомства, — пояснил он, встретившись взглядом с Гедимином. — Не стоило переводить металл. Странно, что ты решил так им помочь. После того, как они с тобой обошлись…

Гедимин качнул головой.

— Я помогаю не им. Нужно накопить как можно больше ирренция до июля. Тогда будет время на один эксперимент. Если только он удастся…

Сармат замолчал. Хольгер пристально посмотрел на него.

— Слоистый стержень? Тот чертёж, который ты показывал? Думаешь, это сработает? А что со взрывными реакторами?

Гедимин досадливо поморщился.

— Пустая трата времени. Мне не удержать процесс.

— Жаль, — склонил голову Хольгер. — Идея была многообещающая.

— Синтезируй лантаноиды, я мешать не буду, — Гедимин пожал плечами. — Полигон — твой. Если Линкен что-то сказал против…

Хольгер поспешно покачал головой.

— Линкен не возражает, наоборот — ему нравятся эти взрывы. Я сворачиваю работу из-за снега. Трудно работать среди постоянных осадков.

…Улыбающийся от края до края рта Кенен перехватил сармата у душевой, когда тот с полотенцем на плече направлялся к озеру.

— Эй, Джед! — он приветливо замахал рукой, будто опасался, что сармат не заметит его. Гедимин остановился.

— Что сломал? — угрюмо спросил он. Такую радость при виде ремонтника Кенен выражал нечасто — значит, поломка была серьёзная.

Кенен укоризненно хмыкнул.

— Сломал? Как-то странно ты смотришь на нашу дружбу. Я что, не могу просто подойти и поздороваться?.. Последнее время, Джед, ты как-то избегаешь меня. Совсем не общаешься…

Гедимин изумлённо мигнул.

— Ты хочешь общаться? — он смерил Кенена оценивающим взглядом и едва заметно усмехнулся. — О чём? Хочешь обсудить принципиальную схему взрывного реактора? Тогда идём.

Он протянул руку к плечу Кенена и шагнул к нему, слегка оттеснив его в сторону коридора. Учётчик шарахнулся в сторону, уходя от захвата, и нервно хихикнул.

— Джед! Ты не меняешься. Не надо этих твоих штучек. Реакторы — не единственная тема для общения. Честно!

Гедимин хмыкнул и опустил руку.

— Так чего тебе надо?

— Просто хотел узнать, не случилось ли чего, — пожал плечами Кенен. — Раньше Хольгер подходил ко мне каждый месяц — ему всё время нужны были разные реагенты. А последние два месяца проходит мимо, будто меня не видит. Поставщики уже волнуются, Джед. Потерять налаженные каналы так легко… Что-то случилось в вашем центре? Запретили химию?

Гедимин мигнул. «Заметил. Ну да, как он мог не заметить…»

— У Хольгера достаточно реагентов, — сказал он. — Ведомство наладило снабжение. Больше незачем тебя беспокоить.

Кенен пристально посмотрел на него, и его усмешка слегка перекосилась.

— Ведомство? С трудом верится, Джед. Речь о весьма редких реагентах. Я бы ещё поверил в чугунные болванки или ржавые трубы, но неодим или диспрозий… Ты уверен, что Хольгеру больше не нужны мои поставки?

— Уверен, — Гедимин отодвинул его с дороги и пошёл к выходу.

17 декабря 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Айш-ш! — еле слышно зашипела Лилит, ещё крепче обхватив Гедимина; он почувствовал, как её зубы впиваются ему в плечо. Напряжение становилось нестерпимым, солнечное сплетение словно пронизали провода, раскалившиеся от пропущенного по ним тока, и жар волнами стекал к паху, но возбуждение не находило выхода. Сармат стиснул зубы и, не отпуская вырывающуюся самку, на ощупь сдвинул рычаг подачи воды. Сверху ударили холодные струи, и раскалённый ком в солнечном сплетении наконец разжался, напоследок скрутив всё тело серией мощных судорог. Гедимин, пошатываясь, шагнул от стены; сарматы расцепились, и Лилит, запрокинув голову, сползла вниз по гладким фриловым плитам. Она сидела, широко раскинув колени и тяжело дыша, хватала ртом воду и покачивалась из стороны в сторону. Гедимин устоял на ногах, но ещё чувствовал слабость. Напряжение разрядилось и ушло, пульсирующий жар в животе угас, и сармат провёл рукой по солнечному сплетению, выплеснув на кожу ещё горсть холодной воды. С тех пор, как стерилизация и высокие дозы облучения сделали паховые органы практически нечувствительными, основной очаг возбуждения перебрался выше, почти под рёбра, и сейчас, после разрядки, следовало хорошо охладить его, — Лилит уже устала, а других самок сегодня не предвиделось.

— Ну что, легче? — слабым голосом спросили с пола. Сарматка, остыв, села ровно и теперь деловито умывалась. Гедимин осмотрел себя — ничего, кроме испарины, его тело давно не выделяло, а её уже смыл душ.

— Хорошая разрядка, — согласился он, набирая воды в ладони, чтобы умыть лицо. — Встать можешь?

За его спиной послышались смешки. Он, вздрогнув от неожиданности, развернулся и увидел компанию филков. Секунду назад, как казалось сармату, душевая была пуста — между сменами ей редко пользовались — но, судя по ухмылкам и обрывкам фраз, эти существа наблюдали за происходящим довольно долго.

— А, вот это как делается, — сказал один из них, глядя на Гедимина и Лилит. — Сначала орган набухает, а потом сжимается.

— Раза в три, не меньше, — добавил второй. — Не знаю, каково это. Наверное, больно.

— Да, судя по ней — просто наизнанку выкручивает, — щёлкнул языком третий филк, кивнув на Лилит. Самка с резким выдохом поднялась на ноги и показала ему кулак.

— Эй, вы! Нечего пялиться, — она шагнула к филкам. Гедимин молча смерил их хмурым взглядом, и малорослые сарматы, осёкшись, попятились к выходу.

— Откуда их принесло? — недоумевал ремонтник минуту спустя, согреваясь под потоком сухого воздуха в предбаннике душевой. Филки исчезли, и куда они ушли, сармат не знал, но непохоже было, чтобы они зашли помыться.

— Да мало ли их в бараке… — Лилит уже успокоилась и только пожала плечами. — Не бери в голову, атомщик. Услышали звуки, зашли посмотреть.

— Помнится, их делали способными к спариванию, — задумчиво проговорил Гедимин. — Но это, кажется, новая партия.

— Да, судя по всему, это им в новинку, —