он мог находиться только на больничной территории) пошел на дополнительный риск и задержался, чтобы убедиться в выполнении работы. Так что Боричу пришлось бы потеть еще с минуту, тащить меня, пока мы не оказались бы в коридоре, — если бы тут же, как бы случайно, не возникли мои старые приятели: Лазарь Тимофеевич и Васятка, на этот раз без смирительного наряда. К счастью, посторонних свидетелей происшествия не было, а выстрел даже я едва расслышал, оружие, надо полагать, было из новинок современного арсенала. Добры молодцы привычно подхватили меня и помчались легкой медицинской рысью.

В коридоре я наконец встал на ноги.

— Очень интересно, а? — сказал я просто так, чтобы немного снять напряжение.

Борич нащупал мой пульс. И кивнул санитарам, давая понять, что их миссия выполнена успешно.

— Ничего, в норме. Как тебе удалось увернуться? Заметил его?

— Нет. Скорее сработало подсознание. Откровенно говоря, ничего подобного я не ждал. Хотя предчувствия такого рода возникали.

— Да, нечто новое. Пошли срочно докладывать. Скорее всего Консилиум захочет переиграть всю схему.

— Я почти уверен.

Переговаривались мы уже на ходу — быстро шли, почти бежали к сестринскому посту.

Сестры на месте не оказалось. Это часто бывает в больницах. Но лифт принадлежал нашей, подземной системе и был всегда в готовности. Чем мы и не замедлили воспользоваться.

ТВОЕ ДЕЛО — СЛУШАТЬ

Мы еще не успели добраться до Консилиума, как там уже стало известно о случившемся — в этом не было ничего удивительного: крыльцо просматривалось ТВ-камерой с поста защиты. Так что томиться до приема не потребовалось: нас с нетерпением ждали.

— Значит, так, — проронил Тигр Подземелья (видимо, они успели уже накоротке обсудить положение): — Ты выведен из строя. И, что еще важнее, находишься у кого-то на заметке. О чем это свидетельствует?

Он назидательно поднял палец, и я понял, что сейчас последует очередная лекция, неизбежная, как гром после молнии.

— Свидетельствует о том, — заявил Тигр, рубя воздух резкими ударами пальца в такт словам, — что дело действительно непростое. Кто-то со стороны не только интересуется нашими действиями, но и пытается предвосхитить их. Вывод: генерал прав, и некто серьезно заинтересован в исчезновении Груздя и в том, чтобы помешать нам найти и вернуть его. Второй вывод: ты. Остров, им известен, ты засвечен и, естественно, не можешь идти на операцию. Тем более что ты, как я уже сказал, самое малое — серьезно ранен.

— Мне казалось, — возразил я, не сдержавшись, — что у нас не военная игра, где человеку заявляют: «Ты убит до самого отбоя». Я в полном порядке, и…

Он поднял руку, прерывая мой монолог.

— Потерпи. Вовсе не плохо, что так получилось. И не только потому, что дает нам представление о серьезности намерений противника. Сейчас они дали нам возможность сделать еще один финт. И мы его сделаем. Ты выбыл, следовательно — поскольку всем ясно, что отказаться от операции мы не можем — вместо тебя пойдет другой человек. А мы все — включая тебя — внимательно смотрим: что будет с ним происходить в ПС? Вероятно, к нему применят те средства, которые попытались бы применить и к тебе. А его задача будет — поводить их за нос, составить ложное представление о тех действиях, которые мы намерены совершать, и увести их по возможности дальше от той тропы, по которой ты потом двинешься. Нет, прошу не прерывать. Твое дело сейчас — слушать. Пока они там будут играть в свои игры, мы зашлем тебя — но совершенно в другие параметры, через иные миниконы. Так что, хотя тебе оттуда и труднее будет добираться до нужных целей, зато ты получишь свободу действий — пока они не раскусят нашего замысла или пока ты где-нибудь там не засветишься снова. Во всяком случае, это даст тебе преимущество неожиданности. Сейчас, как ты понимаешь, тебя ждут. Именно там, куда, по оперативной логике, мы должны тебя забросить: на тропе, по которой отправился и сам Груздь. Они ее не знают, но полагают, что его подсознание в нашем распоряжении, и поэтому его пути нам известны. Они будут ждать любого, кого мы пошлем, — предположительно тебя — близ твоего домашнего круга, и, перехватив там, попытаются сесть тебе на пятки. Значит, кто-то должен пойти вместо тебя, повертеться у них на глазах там, где начал бы дорогу ты, а затем — увести их в другую сторону, тогда и настанет твой черед. Что, у тебя сохранились возражения?

— Одно осталось, — сказал я. — Если мы пошлем туда живцом кого-то несерьезного, кому такое задание не по плечу — а они, надо полагать, знают наших людей, раз уж им известно обо мне, — противник сразу сообразит, что мы хотим их провести. Идти должен серьезный дример. Такой, чтобы они поверили. И чтобы он действительно смог заставить их побегать впустую. Кого вы наметили?

Я знал, что особого выбора у нас, к сожалению, не было: задача попала в ранг высшей категории сложности. И, согласно заданию, нельзя было попросить исполнителя в каком-нибудь другом бюро. Хотя…

— В этом ты прав, — согласился Тигр. — Мы бы послали Сизого, но в ПС уже известно, что первым номером он не ходок. А наши… гм… оппоненты — сто к одному — ориентируются в ПС вполне успешно. Так что Сизый останется вторым. А пойдет Борич.

— Я готов, — произнес Борич быстро.

— Погодите. А как с моим каналом?

— На твоем канале буду я, — ответил Корявый Дуб. — Тебя устраивает такая кандидатура?

— Вполне, — откликнулся я совершенно искренне.

— Итак: Борич — в шестую, Остров продолжает по старой схеме: знакомится с материалами. Боричу это не нужно, поскольку на самом деле он розыска вести не будет.

— Ну это еще как сказать, — обиделся Борич. — Может быть, мне как раз будет легче — потому, что меня они не ждут.

— Остров, ты все уяснил? — спросил Тигр, сделав вид, что реплика Борича прошла мимо его ушей. — Кстати, мы отправим Борича из шестой. Неизвестно, насколько хорошо они информированы о нашей кухне; если достаточно глубоко, то занятая им твоя палата станет лишним свидетельством того, что ты от операции отпал совершенно.

— Вас понял, — сказал я. — Только пусть Борич отдаст из шестой мою пижаму. Терпеть не могу, когда мои шмотки надевают посторонние лица.

— Даже по решению суда не стал бы, — заявил Борич надменно.

— На этом все, — завершил Тигр. — Или есть еще какие-то соображения?

— Не знаю, соображения это или сомнения, — проговорил Висячий Замок, — но что-то подобное у меня возникло. Эта история с выстрелом