Шрифт:
Закладка:
Кто его осудит? Кто накажет?
Он сделал это так быстро, что даже сам не понял, на что он решился.
– Ты чего? – рассердился Ромал. – Артур, блин, нам пора валить.
– Друг, тут такое…
– Какое?
– Наркота с распятием, – выскочив в прихожую, воскликнул Селиверстов, – и бабло.
– Что за бабло? Давай на улице все обсудим, ладно?
– Черт, что-то тут нечисто, куда-то мы вляпались, вортако, в дерьмо какое-то.
– Прекрати тараторить, – процедил Костя и уже собирался шагнуть вперед, когда вдруг входная дверь заскрипела. Ромал почувствовал, как на его лице выступила испарина. Как пересохло в горле. Что-то происходило, но что именно? Он не понимал. Костя покосился на дверь, руки опустились, и коробка с грохотом полетела на пол. Его накрыло какое-то дикое, пьянящее состояние, когда уже не отличаешь реальность от выдумки и идешь на поводу у азарта, поддавшись волне адреналина. Свет вспыхнул, и на пороге появился высокий широкоплечий мужчина с забранными в хвост пепельными волосами и узкими глазами. В зубах он сжимал сигарету, в руках держал пакет, в котором звякали бутылки с пивом. Каждый его палец был залеплен грязноватым пластырем, а шею от правого уха до плеча пересекал уродливый шрам.
– Это что за херня? – рявкнул мужик, сощурив от злости глаза.
Он посмотрел на коробку с разбитой вазой в ногах Кости, прерывисто задышал и так стиснул зубы, что раздался скрип. С каждой секундой он казался все злее и выше. Ромал оцепенел, чувствуя, как частит сердце, а мужик шагнул вперед и с размаху швырнул пакет в стену. Во все стороны полетели осколки бутылок.
– Я спросил, какого хрена! – Сигарета упала на пол. – Да вы…
Он не договорил, прыгнул вперед, схватил Костю за шею и с такой яростью впечатал лицом в стол, что нос у того хрустнул. Хлынула кровь.
– Я вас урою!
Он без видимых усилий отбросил Ромала в коридор и зарычал, расправляя широченные плечи. Артур хотел кинуться к другу, но тут здоровяк возник перед ним и впечатал кулак ему в живот, потом в грудь, потом снова в живот. У Артура не осталось в груди воздуха, он подавился слюной, а мужик заорал:
– Мудила конченый!
Он оттолкнул Селиверстова к стене, попытался стянуть с него маску, но внезапно у него за спиной возник Костя и обрушил пивную бутылку ему на голову. Та со звоном хлопнула и разлетелась вдребезги, мужик обернулся, увидел маску летучей мыши и прорычал:
– Ах ты мразь!
Гигант размахнулся и ударил Ромала в грудь, потом размахнулся еще раз, но Ромал вовремя перехватил его руку, и они закружились по комнате, снося предметы. Костя пытался дать противнику отпор, но тот был гораздо сильнее. Громила сомкнул пальцы вокруг Костиной шеи и с такой кровожадностью стиснул их, что Ромал побагровел, чувствуя, как темнеет в глазах. Он задергался, замолотил кулаками по локтям безумца, но тот приплюснул его к стене и заскрежетал:
– Сдохни, мразота. Ты на кого полез, петух?! На кого!
Из-под маски потекла кровь. Ромал задыхался, чувствуя, как закатываются глаза, но тут вдруг мужик отлетел в сторону и ударился виском о край тумбочки. Он осел на пол, а Артур подскочил к Косте и схватился за его плечо:
– Ты как? Твою мать, ответь! Ответь мне!
– Не стой, – просипел Костя, – найди… давай…
Громила поднялся, но Арт бросился на него, толкнул к стене и стал бить по лицу. Он бил снова и снова. К черту правила. К черту это дерьмо! Мужика надо было обезвредить любой ценой! Внезапно громила подобрал с пола осколок, размахнулся и ловко всадил его в плечо блондина. Размахнулся еще раз, но Селиверстов выбил стекло из его руки и набросился на него, будто свирепый зверь. Тут же рядом возник Костя, они вместе повалили гиганта на пол и стали избивать его ногами, обезумев от ярости и страха, в их глазах горело отчаяние, они били и били, а мужик, истекая кровью, давился воплями и проклятиями. В какой-то момент он все-таки выбился из сил и перевернулся на спину, впялив затекшие от крови глаза в потолок.
– Вы кто такие, мать вашу? – просипел он, тяжело дыша. Мелкие осколки торчали из его головы. Куртку пропитала кровь. – Что за дерьмо?
– Я покажу тебе дерьмо, – ответил Ромал. Давно он не чувствовал себя так гадко. Взъерошенный, разъяренный, он схватил со стола нож, присел на корточки и прижал лезвие к шее избитого громилы. – Какая же ты тварь!
– Да пошел ты.
– Не рыпайся.
– Вы не на тех ребят нарвались, мудилы, – незнакомец издал хриплый смешок.
– Пасть закрой.
– Я вас на кусочки порежу.
– Не нужно мне угрожать.
– Покойники, – обнажил окровавленные зубы мужчина и расхохотался, – вы трупы.
Он все смеялся, и по его подбородку текли слюни и кровь. Тогда Ромал схватил с пола очередную пивную бутылку и разбил ее о голову мужчины. Тот мгновенно вырубился. Костя устало вздохнул, проверил пульс гиганта и поднялся на ноги. Потом нашел средство для мытья посуды и вытер со столешницы свою кровь. Вылил на стол водку.
– Что ты делаешь? – не понял Артур.
– Надеюсь избежать тюрьмы, – сказал Костя.
Его ноги подкашивались, в глазах темнело, и он часто-часто моргал, чтобы вернуть зрение.
Ребята ушли из квартиры, не оглядываясь, но им казалось, будто кто-то за ними наблюдает. Селиверстов нервно постукивал пальцами по бедру, Костя тоже не мог заставить себя успокоиться.
Поздний вечер превратился в ночь. Парни шли, не глядя друг на друга. Вскоре они добрались до машины и забрались в салон. Артур, как всегда, прыгнул вперед, Ромал – назад. Даня выжал педаль газа, и «хендай» сорвался с места, с шумом взметнув из-под колес снежную пыль.
– Вы долго, – подметил Волков, переключив передачу.
– Нагрянули гости.
– Все в порядке?
– Ну, как сказать. – Селиверстов стянул маску, стер капли пота с лица и поморщился от боли: кажется, ныло все тело. Похоже, громила хорошо обработал ему ребра. – Вроде бы живы. Но я не уверен.
– Кстати, я расчистил нам путь. Камеры нас не увидят.
– Отлично.
– Вы выглядите… избитыми.
– Кость, ты как?
Арт обернулся, проследил за тем, как вортако стащил с лица маску, и поморщился от открывшейся ему картины. Нос у Ромала напух и потемнел, губы, подбородок и шею покрывали темно-красные полосы. Костя коснулся пальцами переносицы, и из ноздрей тоже потекла кровь.
– Черт, – зашипел Ромал
