Прежде всего, заговорщики считали, что переворот не должен оставаться локальным выступлением. «Мы хотели, чтобы нас поддержали все армейские подразделения, все гарнизоны, даже расположенные в отдаленных районах страны. Мы намеревались избежать такой ситуации, когда отдельные части здесь и там выступили бы против нас. Первейшим условием было добиться одобрения наших действий военным министром и начальником Генштаба. Прежде чем выступить, мы должны были также получить согласие командующих 12-й территориальной армии [более известной как Армия Восточного округа, которая отвечала за оборону Токио] и 1-й дивизии Императорской гвардии [2-я Императорская дивизия сражалась за пределами страны, а 3-я была приписана 12-й армии]».

Как можно было добиться этого? У Анами и его соратников имелся простой способ, и он был полностью законным. «Мы решили использовать чрезвычайное право военного министра использовать войска для поддержания законности и порядка. Мы полагались в основном на 12-ю армию, но решили также прибегнуть к помощи дивизии императорских гвардейцев, так как речь шла и об Императорском дворце».

Такэсита и его коллеги с энтузиазмом приступили к составлению вполне надежного плана. Несомненно, участие самого полковника в заговоре придавало ему больше веса и энергии в сравнении с другими попытками, ведь Такэситу связывали родственные узы с военным министром.

В то время как Такэсита продолжал вести тайную подготовку к тому, чтобы заставить императора отказаться от решения о капитуляции, Анами беседовал наедине с Хирохито, знакомя его с положением на фронтах. Его величество, как и его подданные, уже прочитал утром воззвание Анами к войскам, и он был поражен его мрачным восприятием развертывавшихся событий. Конечно, оно полностью противоречило его решению заключить мир. Император вызвал своего главного адъютанта генерала Хасунуму и повелел выяснить все подробности принятия воззвания и доложить затем ему.

Мы не знаем, о чем был разговор между Хирохито и его бывшим адъютантом, в настоящее время военным министром и верноподданным генералом Корэтикой Анами. Несмотря на его решительное неприятие решения Императорской конференции и Потсдамской декларации, Анами вполне мог и не затронуть эти важные темы. Не можем мы быть уверенными и в том, что он пытался склонить императора изменить свое решение, как бы он ни желал этого. Нам хорошо известно только, что он представил его величеству сухие военные сводки, которые сопровождали заявления о преданности воинскому долгу окруженных японских частей в Маньчжурии, Китае и на островах Тихого океана. Все было изложено очень корректно и очень официально. Но каково было реальное положение дел?

Из окна своего дома на склоне холма Акасака маркиз Кидо наблюдал за тем, как восходило яркое солнце теплого летнего дня; и он записал в свой дневник: «Суббота; прекрасная погода».

Это была, безусловно, суббота; солнце, бесспорно, начинало медленно припекать, подымаясь в легкой дымке над Японией. Было уже 25 градусов, и становилось все жарче. Кидо чувствовал себя прекрасно. Он был в наилучшей форме после одержанной на Императорской конференции победы; он поверил в скорое наступление мира. Сегодня, как и вчера, он продолжит прилагать все силы по дальнейшей поддержке императорского решения.

Кидо остановился ненадолго на кладбище Сомэй. Стоя у могилы своего отца, он размышлял о величии своего деда, одной из ключевых фигур в Реставрации Мэйдзи. Затем он поспешил во дворец. Его ожидало множество дел, он должен был принять лидеров фракций, которые, как и другие влиятельные люди, получили неопровержимые доказательства окончательного решения его величества о капитуляции.

После краткой аудиенции у Хирохито в 9:55 утра в императорской библиотеке маркиз начал принимать телефонные звонки и проводить деловые встречи. В 11 часов ему позвонил министр иностранных дел Того и рассказал о реакции мировых столиц на новость о мирном предложении Японии. Посреди всеобщего ликования Япония оставалась черной точкой на глобусе, в которой воззвание Анами было анахроничным призывом вернуться в каменный век.

Однако, как сообщил Того Кидо, официального ответа от союзников еще не поступило. Кидо обратился с настоятельной просьбой к министру продолжить усилия по сплачиванию политических лидеров в деле поддержки решения о мире и попросил также обратиться к принцам крови сегодня же.

В полдень премьер Судзуки посетил Кидо, однако никаких важных новостей он не получил. Хранитель печати ободрил его и отпустил.

Затем зашел Симомура, начальник Информационного бюро. Он детально информировал Кидо о своей работе, о заявлениях Анами, опубликованных в утренних газетах. Это лишний раз убедило Кидо в том, что требуются решительные и быстрые действия для нейтрализации всяких возможных выступлений противников мира, когда придет час капитуляции.

Вторая атомная бомбардировка, теперь уже Нагасаки, и русское наступление придали, как писал Кидо, «мощный стимул дальнейшему развитию противостояния между группами политиков, поддерживавших мирные инициативы, и их противников. Внимательно изучая ситуацию, я предвидел возможные трудности и был убежден, что только радиообращение императора сможет их преодолеть». Симомура и Кидо несколько раз обсуждали подобное личное обращение императора к своему народу. По их мнению, это было бы самым эффективным средством; эта речь могла убедить всех сомневающихся.

В распоряжении Симомуры была Японская радиовещательная корпорация — Эн-эйч-кей (NHK), а также газеты и журналы. Он был готов подобрать специальную команду для подготовки такой радиопередачи. Ради обеспечения максимальной безопасности императора и для его удобства намечалось записать послание в покоях дворца. Кидо должен был отдать соответствующие распоряжения.

Кидо имел разговор с императором и лишь затем огласил для всех тему передачи. Хирохито обещал на Императорской конференции участвовать в передаче, если появится такая необходимость. Кидо сказал, что необходимость появилась, и император дал искреннее согласие.

Они принялись обсуждать технику записи и саму передачу. Был обговорен контент послания, Кидо предложил отдельные необходимые для лучшего понимания слова и фразы. Он рекомендовал, чтобы в послании была подчеркнута мысль, что национальное государство продолжит свое существование, сохранится императорская система правления. Это утверждение убедит сомневающихся и успокоит экстремистов.

Заявление о прекращении войны, которое люди услышат от самого императора, Высшего божества, убедит весь народ. Армия не сможет заявить, что император, которому внимали миллионы его подданных, был введен в заблуждение «лживыми советниками» и узурпаторами властных полномочий правительства. Вот теперь голос Священного журавля долетит до японцев. В жизни японского народа на протяжении веков невидимый император считался всегда присутствовавшим в его словах, которые были подобны крику высоко летящей птицы, прятавшейся в тучах, были «Голосом Священного журавля».

В особняке принца Такамацу, второго брата Хирохито, принцы крови собрались в час дня. Министр иностранных дел Того обрисовал