Так возникла шарашка взрывного дела, которую назвали «Лабораторией Курчатова». Опять-таки почему, непонятно. Может быть, из-за курчавых волос Кибальчича и многих его сотоварищей? Интересная у государя все-таки логика юмора. Порой никак ее не пойму.

Как они соглашались? Каждого «ломали» индивидуально. И к каждому смогли найти ключик. Тут еще один аспект всех этих дел возник. Ведь надо будет кое-что и на людях испытывать, те же яды, например. Так тут государь предложил такой подход. Есть такие изверги, которым петля – за благо, столько натворили, что им повешение заменять опытами. А иным, на смертную казнь идущим, предлагать в добровольном порядке: в петлю или в лабораторию. И только добровольно. А кому и послабление сделать, не ему, семье его, такое стало практиковаться. Так что желающие нашлись. Чего уж там!

В итоге из пятнадцати осужденных в петле оказались девятеро. Шестеро отрабатывали в двух шарашках. Ибо толковый государь любому дерьму применение найдет. А тут далеко не дураки, только с мозгами набекрень.

Глава девятая

Кадры решают всё!

Отдайте мне кадровую политику, и я поставлю под свой контроль всю политику.

Джордж Фрост Кеннан

Санкт-Петербург. Мариинский дворец.

26 апреля 1880 года

Полковник Мезенцов

Когда я получил приглашение от государя посетить его вечером, то по привычке опытного служаки еще раз пробежал глазами список поручений и заданий, кои находились под контролем. В принципе, особой нужды в записях не требовалось, помнил все наизусть, но служба в армии быстро вколачивает в голову постулат о том, что лучше пере-, чем недо… Лица, игнорирующие сей подход, либо набивали немало синяков и шишек, либо напрочь прощались с заветной мечтой заменить приставку «обер» на долгожданную «штаб» перед словом «офицер». Как и следовало ожидать, все шло по плану, сроки соблюдались, а иногда удавалось справиться быстрее.

Сергей Николаевич захватил с собой досье на несколько кандидатур в свою службу. Государь весьма придирчиво относился к кадровым вопросам, и пока в его комиссии сотрудников было раз-два и обчелся, каждая кандидатура детально рассматривалась. По настоянию императора, с которым полковник был полностью согласен, каждый из комиссаров обязан был обладать самыми разносторонними талантами, навыками и умениями. В зависимости от конкретной ситуации один и то же человек, облаченный в гусарский мундир, смог бы вести нежный диалог на французском с графиней или баронессой, помогая при этом ей избавиться от лишних деталей туалета, а в другом случае, общаясь с подельниками на воровском арго, он должен был вскрыть сейф любым подручным инструментом, к примеру, используя обычную сапожную дратву. Такие мелочи, как умение метко стрелять, начиная от небольшого револьвера и заканчивая полевым орудием, превращать в холодное оружие все, от вилки и до фарфоровой тарелки, и победить в схватке опытного казака-пластуна, вообще не обсуждались. Они просто были обязательными. Ну и наличие хорошего образования, которое требовало подтверждения не наличием диплома, а реальными знаниями. Но и это было не самым главным: преданность, верность и готовность выполнить любой приказ, даже преступив через понятие о дворянской чести и гордости. Подлость? Шантаж?

Воровство? Любой приказ! И эта психологическая гибкость, даже безнравственность, должна соседствовать с императивом абсолютной преданности государю лично.

– Сергей Николаевич, сегодня я хочу дать вам важное поручение. Впрочем, мы говорили о таком направлении вашей работы. Не все террористов резать, хотя и это важнейший аспект вашей деятельности. Думаю, в ближайшее время ни одна страховая компания страховать жизнь русского революционера не возьмется. Я имею в виду наш разговор о привлечении в страну нужных мозгов. Помните мое высказывание о дураках и дорогах?[46]

Я кивнул в ответ, конечно, однажды государь сказал мне, что в России есть две беды: дураки и дороги.

– Так вот, будем бороться с дураками, приглашая в страну умных людей. Сейчас в Пражском университете, или как его принято называть, в Каролинуме, учится некий юноша, по национальности серб, по другим данным – хорват, Никола Тесла, – увидев, что полковник достал блокнот и карандаш с намерением записать данные, император утвердительно покачал головой и произнес: – Увы, данных у меня про него не так уж и много, Сергей Николаевич. Вся имеющаяся у меня информация – вот здесь, – и передвинул к нему тонкую папку. – Тут вся его биография, насколько мы смогли ее узнать по официальным каналам. Мой приватный источник, которому я полностью доверяю, утверждает, что сей молодой человек обладает задатками гениального инженера и изобретателя. Особенно нас интересует развитие электричества. Новые средства связи – только один пример применения этого физического явления.

Михаил Николаевич на несколько секунд задумался, затем взял в руки папку, как будто ему понадобилось освежить память, после чего продолжил:

– Сейчас этот юноша в качестве экстраординарного студента проходит обучение на физико-математическом отделении философского факультета и одновременно уделяет много времени изучению технических дисциплин, из которых я могу особо выделить аналитическую геометрию и экспериментальную физику. И вот что еще важно: несколько лет он работает над проектом совершенно нового электрического двигателя, но об этом более подробно вы сможете прочитать в полученных документах. В Праге Тесла ведет жизнь примерного студента, и есть всего три места в городе, в которых с ним можно встретиться. Во-первых, это собственно сам Каролинум, во-вторых, его квартира, находящаяся по адресу Смечкагассе, 13, и в-третьих, самое любопытное и, на мой взгляд, самое перспективное. Это кафе «Националь» на Водичковой улице. Это настоящий клуб, где собирается университетское братство, а кроме этого, деятели искусства и околотеатральная публика. Вот в этом месте Никола Тесла позволяет себе отдохнуть от учебы. Вино он почти не пьет, женщин сторонится. Ранее азартно играл в карты и домино, причем это стало одной из причин сперва лишения стипендии, а после и отчисления из Грацского политехникума. Более того, по слухам, у него были некоторые трения с полицией. Но после смерти отца он отказался от этой пагубной привычки. Единственная страсть – это игра на бильярде. Среди местных любителей погонять шары он заслуженно слывет непобедимым чемпионом и, даже давая своему противнику фору в сорок восемь очков из пятидесяти, ухитряется победить. Когда Тесла играет, то собирается немало зевак, наблюдая за партиями, как за увлекательным аттракционом. Но желающих заключить пари более нет, ибо исход предрешен.

Император поднялся со стула, жестом пресек мою попытку вскочить и продолжил свой монолог, прохаживаясь по кабинету.

– Есть еще два любопытных момента, которые