– Роберт Эммануилович, награды вы заслужили по праву. У меня к вам есть небольшая просьба. Я бы хотел пригласить на встречу вашего брата Альфреда, думаю, вы сможете передать ему мое пожелание увидеться. Аналогичное послание Людвигу я уже отправил. Хотелось бы, чтобы вы также присутствовали на этой встрече. Хочу предложить вам весьма и весьма крупный проект. В этой папке данные по одному интересному месту. Тут рядом находятся два крупных месторождения. Одно – с углем превосходного качества, буквально созданным для металлургии, а рядом, совсем рядом, огромные запасы железных руд, что делает этот комплекс весьма интересным для развития. По землям с угольными залежами уже протянута железная дорога. В ближайшее время господин Поляков начнет тянуть путь в сторону железорудного бассейна. И еще… передайте Альфреду, что у наших химиков есть интересные результаты по взрывчатым веществам. Мы могли бы объединить наши усилия в этой области.

– Каковы условия? Это серьезный проект… Очень серьезный. И сбыт…

– Вы хотите знать немного больше? Прекрасно. Посмотрите-ка эту карту. Тут перспектива железнодорожного строительства. Кроме вот этих дорог дорога на Мурман, в Туркестан. А вот это проект Транссибирской железной дороги. Без нее развитие Сибири и наших северных территорий просто невозможно себе представить! И на все это необходимо железо. Рельсы! И это только один инфраструктурный проект. Думаю, мне не надо объяснять вам, каковы перспективы у этого проекта. Надеюсь, вы возьметесь за него. И еще, даже если здоровье не позволит вам заниматься этим проектом, ваши советы будут для меня весьма важны, поэтому буду настаивать и на вашем присутствии на встрече. У секретаря получите наградные грамоты.

На этой торжественной ноте визит господина Роберта Ялмара Нобеля был завершен. И я был уверен, что на эту приманку семья Нобелей рванет. Или я ничего в людях не понимаю.

На сегодня еще одно дело, и можно идти отдыхать. Подвигаю к себе документ, на котором написано в заглавии «Структура Генерального штаба Российской императорской армии». Интересно, что там Николай Николаевич Обручев напридумывал. В общем, как и ожидалось, осталась структура Главного штаба с его перегруженностью функций.

Не, не то я хотел от него. Нажимаю сигнал вызова. Витте тут же появляется. Он у меня незаменимый и постоянно при исполнении. Работоспособность – дичайшая!

– Сергей Юлиевич, Николай Николаевич уже прибыл?

– Да, государь, ждет уже шесть минут.

– Хорошо, проси его. И сообрази нам чаю, кофе, надо чуток дух перевести.

Витте, уже хорошо освоивший приемную в Мариинском дворце, склонил голову. Значит, буквально через несколько минут все будет на столе. Входит Обручев, которому позволено ко мне обращаться не чинясь. Знаю его давно, как одного из самых толковых специалистов в своем деле. На Кавказе мы с ним работали плотно. Весьма плотно. После короткого, по-военному четкого приветствия мы расположились за столом, от чая Николай Николаевич отказываться не собирался, и еще добрых четверть часа мы были заняты утолением голода телесного. Потом перешли к делам.

– Николай Николаевич, я пересмотрел ваши предложения. Главный штаб не просто переименовывается в Генеральный. Я ведь просил подумать о его новой структуре и функциях. Думаю, что мне надо было детализировать свои мысли. Я хочу, чтобы Генеральный штаб занимался исключительно подготовкой армии к войне. На нем будет лежать вся ответственность за разработку и проведение военных кампаний, отдельных операций, повышение тактического и стратегического мышления наших доблестных военных.

– Михаил Николаевич, в последней фразе я услышал некую иронию. Или я ошибаюсь? – Обручев посмотрел меня настороженно. Я никогда ранее не позволял себе иронизировать по поводу армейских дел и, тем более, армейской доблести.

– Да нет, правы вы, правы. Скажу честно, чем я озабочен. Вы уже в курсе того, что получен бездымный порох и над ним идут работы по усовершенствованию. Пока что первые результаты. Но… Даже на винтовке Бердана мы получаем результат прицельной стрельбы около километра. Более тысячи шагов, куда как более! В новой войне приказ «Стоять и умирать» будет считаться не доблестью, а преступлением. Плотность только ружейного огня перевернет наше представление о войне как таковой. А наши генералы готовы к предыдущей войне. Н-да. И нам предстоит все это болото…

– Государь, вы ставите серьезные задачи, а говорите столь уверенно, как будто видите эти войны будущего. И вам не страшно?

– Честно говоря, Николай Николаевич, страшно. Очень страшно. Но… Как и положено артиллеристу, главное, увидеть цель, а поразить ее уж найдем как. Простите, отвлекся. Так вот, структуру Генерального штаба я вижу так: четыре управления. Первое – оперативное. Второе – организационно-мобилизационное. Третье – военных сообщений, и четвертое – аналитическое, в него помимо статистического будет входить и Главное разведывательное управление, о его структуре и функциях мы уже с вами говорили. Отдельно надо выделить научно-уставной отдел.

Я взял небольшую паузу и выложил перед Обручевым схему того, как я это вижу. Я воспроизвел по памяти структуру Генштаба РККА после реформы 1924 года. Тут было расписано почти все, что мне было нужно на данный момент. При этом важнейшей идеей стало четкое разграничение функций Военного министерства и Генштаба.

Да, отдых мне сегодня только снился… И мы склонились над схемой… Уточняя, что-то меняя, карандашом выписывая фамилии тех, кто мог занять ту или иную должность. Этот день закончился как всегда, раньше, чем закончил работу. Домой я вернулся за полночь.

Глава восьмая

Отбросы…

Настоящих героев делает тяжелый труд и цельность характера.

Хоуп Соло

Санкт-Петербург. Петропавловская крепость.

Март – апрель 1880 года

Полковник Мезенцов

Трудно работать с этим контингентом. Трудно, но надо. Как только рана затянулась и врачи дозволили мне ходить, состоялась беседа моя с государем. Михаил Николаевич опять высказал свою признательность в спасении не только себя, но и семьи. Как следовало из показаний англичанина Фиппса, нападавшие имели намерение проникнуть в дом и извести всю семью вероятного претендента на престол. Кандидатуры слабовольного коррумпированного Константина или еще более коррумпированного и слабовольного Николая их устраивали намного больше, в том числе в качестве регентов. Бесед было несколько. Мне казалось, что государь присматривается ко мне. А после состоялся тот разговор, который и решил мою судьбу. Государь задумал создать Службу императорской безопасности. Пока что не было у нее руководителя, и все подразделения службы подчинялись напрямую государю.

Состояла она из трех комиссий. Комиссия надзора, Комиссия сообщений, Комиссия исполнения. Каждый из руководителей имел право на круглосуточный доступ к императору. Я комиссар-3, и на мне лежит исполнение самых сложных поручений