солдаты Фенгболда отдохнут, а солнце позволит им с легкостью нас обнаружить?

Слудиг махнул рукой, соглашаясь.

Хотвиг вытащил факел — толстую ветку, обмотанную тканью, промазанной смолой, — и зажег его при помощи кремня. Он прикрыл пламя от ветра, пока оно не разгорелось, потом поднял факел над головой и поехал вперед вдоль берега реки, приближаясь к склону холма, который послужит им надежной защитой.

— Тогда следуйте за мной, — сказал Хотвиг.

Они не слишком быстро двинулись за ним и теперь ехали по неровной поверхности склона, позволив лошадям самим выбирать путь. Факел Хотвига превратился в мерцавший шар пламени, единственное, что привлекало взгляд, и Саймон отслеживал его вспышки по туманным пустошам. Мир превратился в длинный черный туннель, бесконечный коридор, по спирали спускавшийся в темное сердце земли.

— Кто знает песню? — наконец спросил Саймон.

Завывавший ветер почти заглушал его голос.

— Песню? — спросил Слудиг, удивленно наморщив лоб.

— Почему нет? Мы далеко от врагов. В любом случае ты находишься на расстоянии вытянутой руки от меня, а я с трудом тебя слышу из-за проклятого ветра. Так что да, давайте споем песню!

Хотвиг и тритинги ничего не предложили, но и возражать не стали. Слудиг скорчил гримасу, словно сама идея показалась ему предельно глупой.

— Значит, выбор за мной? — Саймон улыбнулся. — Жаль, что с нами нет конюха Шема. Он знает множество песен и историй. — Интересно, что стало с Шемом, — подумал Саймон. — Продолжает ли он жить при конюшнях Хейхолта? — Я спою вам одну из его песен. Про Джека Мундвода.

— Про кого? — спросил один из тритингов.

— Джека Мундвода, знаменитого разбойника. Он жил в лесу Альдхорт.

— Если вообще жил, — проворчал Слудиг.

— Да, если вообще жил, — согласился Саймон. — Поэтому я спою одну из песен о Мундводе. — Он намотал поводья на руку и устроился в седле поудобнее, пытаясь вспомнить первую строку.

Дерзкий Джек Мундвод, —

наконец начал он, стараясь совместить ритм песни с шагами своей лошади, —

Сказал: «Я отправлюсь в Эрчестер,

Говорят, там живет милая девушка,

Ее зовут Хруз:

Волосы точно сияющее золото,

Плечи белы, как зимний снег,

Хруз молода и красива.

Разбойники Джека предупреждали его,

Они говорили: «Тебе не место в городе.

Их лорд поклялся отрубить тебе голову,

Он ждет тебя там».

Но Джек лишь рассмеялся в ответ.

Он давно знал лорда-констебля

И много раз убегал от него

В самый последний момент.

Джек надел дорогую одежду,

Богатые шелка и золотую цепь

И сказал Озгалю: «Ты будешь слугой,

Стоящим за моим стулом.

Я буду герцогом Цветов, —

Сказал Джек, — богатым аристократом.

Воспитанным, со множеством подарков и золота,

Приехавшим на ярмарку».

Саймон пел, стараясь, чтобы завывавший ветер не заглушал его голос. Песня была длинной, со множеством куплетов.

Они следовали за факелом Хотвига, а Саймон продолжал историю о том, как Джек Мундвод въехал в Эрчестер, изменив свой внешний вид, и очаровал отца Хруз, барона, решившего, что он нашел богатого жениха для дочери. Хотя Саймону приходилось периодически делать паузы, чтобы восстановить дыхание или вспомнить слова, — Шем научил его этой песне очень давно, — по мере того как они ехали все дальше, его голос становился более уверенным. Он пел о том, как обманщик Джек ухаживал за красавицей Хруз — совершенно искренне, ведь он влюбился в нее с первого взгляда — и сидел во время ужина у барона рядом с ничего не подозревавшим лордом-констеблем. Джек сумел убедить жадного барона взять в качестве выкупа за невесту волшебный розовый куст, в цветках которого появлялось по новенькому золотому империалу каждой весной, если корни куста находились в это время в земле.

И только к тому моменту, когда Саймон добрался до конца песни — где рассказывалось, как пьяный разбойник Озгаль все испортил: по одной из его реплик лорд-констебль догадался, кто перед ними, и Джека схватили, — Хотвиг поднял руку, призывая к тишине.

— Я думаю, мы уже рядом. — Тритинг указал рукой направление.

Склон уходил вниз, и даже сквозь клубившийся снег они видели расстилавшуюся впереди равнину.

Слудиг подъехал к Саймону, и в воздухе повисло облачко дыхания риммера.

— Закончишь на обратном пути, парень. Это хорошая история.

Саймон кивнул.

Хотвиг наклонился и затушил в снегу факел, вытер его попоной, засунул за пояс и вопросительно посмотрел на Саймона.

— Едем дальше, — сказал Саймон. — Только осторожно, теперь у нас нет света.

Они направили лошадей вперед. Но не успели преодолеть и половины длинного спуска, как Саймон увидел далекие огни, подобные разбросанным ярким точкам.

— Смотрите, вон там! — Он махнул рукой. Ему вдруг показалось, что он говорит слишком громко, и сердце у него тревожно забилось. — Это лагерь Фенгболда?

— То, что осталось от Гадринсетта, — ответил Слудиг. — Лагерь Фенгболда наверняка где-то рядом.

В долине, раскинувшейся перед ними, где невидимый Стеффлод встречался со столь же невидимой Имстреккой, горело всего несколько костров, но на дальнем северном берегу темный луг расцвечивало множество огней, мириады ярких точек, которые образовывали неровные круги, и Саймон решил, что именно там находится лагерь Фенгболда.

— Ты прав, — сказал Саймон. — Там эркингарды. Палатка Фенгболда наверняка находится в центре круга. Было бы неплохо вонзить стрелу в его одеяло.

Хотвиг подъехал ближе.

— Да, он здесь. Я бы и сам хотел его прикончить, чтобы он заплатил за слова, которые произнес про клан Жеребца во время нашей последней встречи. Но сегодня ночью у нас другая цель.

Слова Хотвига показались Саймону обидными.

— Конечно, — сказал он. — Джошуа необходимо знать, какова сила вражеской армии. — Он помолчал, чтобы немного подумать. — Может быть, имеет смысл сосчитать костры? Тогда мы сможем представить, сколько солдат он привел.

Слудиг нахмурился.

— До тех пор пока мы не узнаем, сколько человек расположилось у каждого костра, это нам ничего не даст.

Саймон задумчиво кивнул.

— Да. Поэтому сейчас мы сосчитаем костры, а потом подъедем ближе и выясним, сколько костров приходится на каждую палатку.

— Только не слишком близко, — предупредил Слудиг. — Я люблю сражения, как и всякий почитающий бога человек, но соотношение сил должно быть более выгодным.

— Ты очень мудрый человек, — с улыбкой ответил Саймон. — Тебе следует взять Бинабика в ученики.

Слудиг фыркнул.

После того как они сосчитали костры, отряд двинулся дальше по склону.

— Нам повезло, — негромко сказал Хотвиг. — Похоже, часовые жителей городов собрались около костров, подальше от ветра.

Саймон содрогнулся, наклонившись к шее своей лошади.

— Не