КИТ ХАРИНГТОН: Еще я лежал на этом столе абсолютно голый. Очень стремные ощущения. Такой влажный сон подростка: ты лежишь без одежды, а Кэрис ван Хаутен тебя моет.

КЭРИС ВАН ХАУТЕН: Его воскрешение заняло кучу времени. Вечность! Это была очень важная сцена, ее снимали с множества разных ракурсов. Я мыла этот «Лиловый Клитор» раз пятьдесят. Многие очень бы хотели оказаться на моем месте, включая моих маму и сестру. Я часто шутила: «Эх, жалко, мама не видит», и Кит прямо наслаждался.

ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА: Мне было очень важно, чтобы до последней секунды было непонятно – воскреснет Джон или нет. Чтобы на протяжении всей сцены, всего этого длинного обряда сохранялось напряжение: сработает ли? Многие не верят в силу Мелисандры, она и сама в себе сомневается. Может, этот обряд станет лишь доказательством, что ее магия не всесильна?

КЭРИС ВАН ХАУТЕН: В это время у меня были личные проблемы, я испытывала огромный стресс. Мне было трудно запомнить реплики на валирийском, и я иногда просто придумывала что-то из головы.

Наконец Мелисандра признает свое поражение и вместе с сиром Давосом покидает комнату. И вдруг, с резким вздохом, потрясенный Джон возвращается к жизни.

ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА: Мы хотели показать что-то между появлением младенца на свет и утопающим, выплывшим на поверхность и жадно хватающим воздух.

КЭРИС ВАН ХАУТЕН: Я вернула Джона Сноу к жизни, и отношение фанатов резко сменилось с «Умри, тварь» на «Выходи за меня». Когда ты из злодейки в одно мгновение превращаешься в любимицу всей Америки – это совсем другие ощущения.

ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА: Смотреть на YouTube за реакцией людей на воскрешение Джона было одной из самых приятных вещей в моей жизни. Люди вскакивали со стульев, кричали, прыгали до потолка.

Джон Сноу казнит своих несостоявшихся убийц и уходит из Ночного Дозора. Наконец-то он свободен и может идти, куда хочет.

КИТ ХАРИНГТОН: В Дозоре ему больше нечего делать. Он уже ходил за Стену, видел, что там, вернулся и понял, что нужно жить своей жизнью. «Здесь меня предали, и того, за что я сражался, больше нет». Кроме того, ему пришлось убить ребенка, и это стало последней каплей – он повесил Олли, совсем мальчишку, и пребывание в Дозоре потеряло для него всякий смысл. А главное, он понимает, что если останется на Стене, то ничем не сможет помочь Вестеросу. «Если я тут останусь, мне конец, причем очень скоро». И вдруг судьба подбрасывает ему новую миссию.

Глава 23

Стая живет

Если в пятом сезоне героям «Престолов» досталось особенно сильно, следующий стал их величайшим триумфом. Череда побед и удач ждала и Старков, и Таргариенов, и Ланнистеров. Джон Сноу и Санса разбили Рамси Болтона. Арья вырвалась из гнетущей атмосферы Черно-Белого Дома. Бран стал Трехглазым Вороном. Дейенерис покинула Миэрин и отправилась в Вестерос, а Серсея уничтожила Святое Воинство. К оставшимся двум запланированным сезонам все главные герои обрели личную или политическую власть.

В Браавосе Арья учится загадочному мастерству убийцы ордена Безликих, чтобы отомстить за смерть родных и любимых, и постоянно меряется силой воли с женщиной-призраком (Фэй Марсей). Девочка бунтует против требования ордена порвать со своим прошлым и стать по-настоящему никем. «Я не думаю, что она на самом деле верила, что сможет отказаться от своей жизни, – говорит Уильямс. – Но она честно старалась».

Частью обучения была временная слепота, и это стало настоящим испытанием для Уильямс. Хотя эффекта помутневших глаз можно было добиться с помощью компьютерной графики, актриса добровольно согласилась на менее затратные специальные линзы – точно так же, как в начале сериала, будучи правшой, пошла на то, чтобы оставить Арью левшой, как в книгах.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС (АРЬЯ СТАРК): Я вызвалась носить линзы, а когда вставила их, поняла, насколько это больно. Ужасно не хотелось об этом говорить, потому что меня бесит, когда люди жалуются. Я помню разговоры, как Дженнифер Лоуренс приходилось гримировать все тело плотной синей краской в фильме «Люди Икс». Тогда я думала: «Подумаешь, что тут такого». Теперь я думаю: «Черт, зря я так считала, потому что даже эти маленькие линзы жутко давят, от них дико болят глаза». Я не ожидала, что дискомфорт начнется практически сразу.

Во время съемок обучения Арьи у Марсей и Уильямс было несколько поединков, что приводило к соперничеству и за кадром.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Мы подзадоривали друг друга. Я очень гордилась собой, мне уже приходилось фехтовать. Но ее героиня должна была быть сильнее. Каждый раз, когда она одерживала победу, а я делала ошибки, я думала про себя: «Так, не сдаваться, пусть я проиграю, но Арья все равно должна себя показать». А когда я начинала одолевать, она говорила: «Нормально, но я должна быть сильнее». Это была очень здоровая мотивация.

ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА (РЕЖИССЕР): Они обе молодые, ловкие и в отличной форме. Мэйси делала все просто потрясающе, учитывая, что ей приходилось драться практически вслепую. Она была неутомима и старалась добиться максимальной достоверности.

Нарастающий конфликт между Арьей и женщиной-призраком достиг своего апогея, когда девочка отказалась совершить убийство. Это привело к захватывающей погоне по улицам Браавоса, в конце которой она получает несколько ударов кинжалом.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Нужно было заставить зрителей поверить, что с Арьей, возможно, покончено. Она давно не показывала своих чувств, поэтому в этой сцене мы хотели сильных эмоций. Героиня впервые действительно оказывается на пороге смерти, и ей страшно. Сама она убивает направо-налево, но когда, наконец, это случается с ней, она боится до ужаса. Ей еще столько всего нужно сделать. Кроме того, она в ярости – имея столько врагов, умереть от руки женщины-призрака? Серьезно?

В процессе подготовки к сцене погони возник вопрос относительно способностей Арьи. Насколько она на самом деле хороша как профессиональный убийца? Список людей, которым она поклялась отомстить, все растет (причем своими руками она убьет только троих: Меррина Транта, Полливера и Уолдера Фрея). Но Уильямс хотела, чтобы Арья осталась обычным человеком.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Я хотела показать, что ей трудно, поэтому часто думала: «Нет, этого я делать не хочу». В последних сезонах я начала больше контролировать процесс, потому что к этому времени знала Арью лучше, чем большинство режиссеров. Я говорила: «С чего ей бежать туда? Арья бы просто нырнула и вынырнула. Конечно, это смотрится не так эффектно – ну, значит, для кинематографичности придется