французское окно, выходящее в сад, и часами просиживал в мягком кресле с книгой в руке и сигарой во рту. Сейчас эту комнату закрыли, и горничной порою казалось, что там до сих пор обитает дух хозяина дома. По крайней мере, протирать в той комнате пыль в одиночестве было довольно дискомфортно.

Столовая же, в которой накрыли ужин, примыкала к парадной гостиной. Обе комнаты были отделаны резными деревянными панелями и соединялись аркой с раздвижными дверями. Вся мебель была громоздкой, темного дерева, за исключением мягких кресел и диванов в гостиной. Там же был оборудован бар, в котором находился большой ассортимент алкогольных напитков, стояло несколько коробок с сигарами и табаком для трубок. Все это было к услугам гостей. Сигарет Николай не признавал и страшно не любил дыма, это была одна из причуд хозяина, с которой гостям приходилось мириться. Для ярых курильщиков сигарет было отведено место в галерее, примыкавшей к зимнему саду. Все это горничная рассказала полковникам, пока провожала их в столовую.

Кажется, Маргарита ошибалась, когда высказывала предположение, что ужин будет проходить скромно и без обычной помпы. Стол был сервирован тончайшим фарфором и старинным серебром, украшен композициями из цветов и фруктов. Дамы в вечерних платьях блистали украшениями, а мужчины надели парадные смокинги. На Гурова, который был в приличном костюме, привезенном женой из Милана, недоуменно косились. Крячко же в своем скромном костюме черного цвета вообще смотрелся белой вороной. Впрочем, он не терял своего обычного оптимизма и ничуть не смущался.

– Лева, а это нормально, что к обычному скромному ужину все так вырядились? – едва шевеля губами, прошептал Стас на ухо приятелю.

– Похоже, здесь так принято. А Маргарита или чего-то не знала, или недооценила чей-то неконтролируемый порыв и отчаянное стремление указать всем присутствующим их законные места. – Гуров бросил короткий взгляд на Стеллу, намекая, что это именно ее рук дело.

Молодая вдова была одета в синее платье из тончайшего шелка, с пышными многослойными юбками и красиво расшитым лифом. Похоже, что это была не просто дизайнерская модель, а настоящая ручная работа. Волосы ее были уложены в причудливую прическу, которая очень шла Стелле. Образ молодой женщины сильно портили лишь две вещи: надменное и одновременно недовольное выражение лица и чрезмерное обилие украшений. По крайней мере, на вкус Гурова, с драгоценностями был явный перебор. На правой руке красовался перстень с огромным, по последней моде, камнем желтого цвета, судя по всему, цитрином или бриллиантом редкого оттенка. И это смотрелось бы вполне приемлемо, если бы на левую руку Стелла не надела кольцо и крупный перстень с сапфирами в окружении белых бриллиантов. Последний перстень подходил к платью, но им, пожалуй, стоило и ограничиться, учитывая, что в комплекте к нему шли сапфировые колье и диадема.

– Как по мне, диадема – это явный перебор, – снова шепнул Гурову Крячко и, сделав то ли шутливый, то ли почтительный полупоклон, приветствуя все общество, присел на свободный стул.

– Добрый вечер, – сдержанно поздоровался Лев и тоже занял свободное место. От него не ускользнуло, как две женщины, Стелла и Руслана, сопроводили действия Стаса недовольным и полным презрения взглядом. Римма Сергеевна слегка нахмурила лоб, а Марина позволила себе легкую усмешку, едва тронувшую уголки полных красиво очерченных губ. Она, кстати, выгодно отличалась среди всех присутствующих женщин. И не только неброской, благородной красотой. Она была одета в элегантное платье темно-кофейного цвета, простые, но по виду очень дорогие туфли, а главное, на женщине был минимум украшений. На пальце блистал крупный перстень с драгоценным камнем, шею украшала цепочка с кулоном из россыпи необработанных камней. От жены Гуров знал, что последнее время это самый модный писк в дизайне ювелирных украшений.

Римма Сергеевна предпочла удобный брючный костюм из легкого льна натурального оттенка и здраво подошла к выбору украшений. На женщине был небольшой перстенек, браслет и изящное колье, состоящее из плоской широкой цепочки, инкрустированной небольшими, ярко блестящими камешками, похоже, брильянтовыми сколами. Остальные гости, даже если и прилагали усилия, не могли перещеголять Стеллу в кичливости и вычурности, а Марину – в чувстве стиля.

С появлением Льва и Стаса голоса, гудевшие в столовой, мгновенно стихли, и воцарилось молчание. А как только все расселись за столом и официанты принялись обносить гостей блюдами с холодными закусками, а также неторопливо разливать напитки, разговоры постепенно возобновились вновь.

– Что за рыба в этом заливном? – чрезмерно громко интересовалась незнакомая дама в красном платье. Ее Гуров заметил еще на похоронах, но Рита ничего о ней не рассказывала, возможно, сама была с ней незнакома. – У меня аллергия на палтус!

– Это осетр, мадам, – невозмутимо отвечал официант. – Блюдо декорировано вареным яйцом, морковью и свежей петрушкой. Сообщаю на случай, если у вас аллергия на один из этих продуктов.

– Все в порядке, давайте, – недовольно протянула она в ответ.

– Левушка, дорогой, вы появились слишком поздно, – протянула Римма Сергеевна, – а мне бы так хотелось, чтобы вы со Стасом сели поближе ко мне.

– Стас здесь только потому… – начал Гуров с легкой улыбкой.

– Что не может покинуть своего, как там у вас говорят?

– Подопечного, – с готовностью подсказал Лев.

– Своего подопечного в столь трудное время.

– Вы все понимаете абсолютно верно.

– Да, конечно, – потупила глазки женщина, – но это так жаль, дорогой мой.

– Взаимно, – подмигнул ей Стас и целиком отправил в рот нежную тарталетку с семгой, огурцом и мягким сыром.

– А вы не должны сейчас, как это говорят, быть настороже и во всеоружии?! – съязвила Руслана, ловко орудуя ножом и вилкой. Она была в платье темно-синего оттенка, но почему-то казалась черной вороной на фоне ярких тропических птичек. Возможно, это из-за темного, даже грязноватого оттенка платья, тугого пучка волос на затылке – такая прическа ей совсем не шла, – или полного отсутствия каких-либо украшений.

Ее муж был облачен в какой-то мятый и блеклый пиджак, но, кажется, совсем не переживал по этому поводу. Он набрал полную тарелку закусок и увлеченно ел, не поднимая глаз от приборов, не глядя по сторонам и не интересуясь окружающими. Похоже, что на протяжении всего ужина он так ни с кем и не заговорил, не подал ни единой реплики, уделяя все свое внимание предложенным блюдам и напиткам.

– Я всегда настороже и постоянно во всеоружии. – Стасу каким-то чудом удалось прожевать и проглотить еду буквально в считаные секунды, и сейчас он широко усмехался белозубым ртом.

Руслана недовольно фыркнула, но не стала ничего отвечать.

– А что, Риточки не будет за ужином? – немного запоздало спохватилась Римма Сергеевна.

– Да,